В военкомате было тесно и шумно. Я сидел в очереди на осмотр у психиатра. Мой предшественник вышел из кабинета смеясь. Давясь от хохота, он назвал мою фамилию. Я поежился и зашел.
У психиатра было прохладно и тихо. За столом сидел пожилой лысый мужчина с усталым и печальным лицом.
— Здравствуйте. – поздоровался я.
— Здравствуйте, здравствуйте. – Скорбно поприветствовал он меня в ответ. И не теряя времени зря, спросил.
– Наркотиками балуетесь?
— Нет.
— Мысли странные бывают? Видения?
— Нет.
— Тогда всего доброго. Спасибо.
Я растерялся.
— И все? — Говорю. — Это все обследование?
— А вы что-то хотите мне рассказать? – С безмерной грустью поинтересовался психиатр.
— Ну а если, допустим, чисто гипотетически у меня была попытка суицида? – Спросил я, демонстрируя руки, покрытые внушительными свежими царапинами. Их я получил, когда халтурил двумя днями ранее. Нужно было таскать большие тяжелые деревянные ящики с очень острыми углами.
— О, в этом случае мы отправим вас на обследование. И если оно подтвердит суицидальные наклонности, то боюсь вы не сможете служить в армии.
— Какая жалость, — сказал я, стараясь не улыбаться.
— Да… И учиться не сможете. И работать. И жениться. И два раза в год нужно будет лежать в клинике. И принимать сильнодействующие лекарства. Чисто гипотетически.
— Да, я так просто спросил. Из любопытства.
— Любопытство — это хорошо. Любопытство — это признак здорового молодого мозга. Есть еще вопросы?
— Нет.
— Тогда всего доброго. Спасибо.
