После переезда в Екатеринбург, с деньгами у нас не складывалось. Середина девяностых, зарплату на предприятиях задерживали, да и не успевала она за инфляцией, та зарплата. Привыкнув, что крановщицам всегда хорошо платили, мама растерялась. А когда её сократили, и испугалась. Мне девять, маме сорок два, не самый ходовой возраст у работодателей. Выкручивались, мы как могли. Каких только профессий мама не сменила в тот период. Лаборант очистных сооружений, продавец в автомагазине, распространитель семян, кондуктор, интервьюер…
Я была на подхвате. Собирала и сдавала бутылки, ездила оформлять субсидии и пособия, положенные нам как неполной и малоимущей семье. Оплачивала квитанции, покупала продукты. Лет с одиннадцати семейный бюджет и быт были уже на мне и, мне страшно это нравилось. Приятно было ощущать себя не просто иждивенцем, а полноценным членом семьи.
Иногда, помогала маме и по работе. Например, с опросами мы с ней ходили вместе. Женщине с ребёнком люди доверяли больше и на вопросы соглашались ответить охотнее. Когда она работала кондуктором во вторую смену, помогала считать выручку. Заканчивали они поздно, поэтому выручку разрешалось сдавать на следующий день.
А первая настоящая халтура случилась у меня лет в четырнадцать. Кто-то сказал маме, что неплохо можно подработать на овощной базе и мы поехали.
База нас ошеломила. Огромные коробки металлических ангаров, толпы народа, суета, шум, чужая речь, оценивающие взгляды. На первый раз, долго не выбирали, нанялись на алычу, к таджикам, которые показались нам самыми безобидными. Платили двадцать рублей в час, и разрешали после набрать алычи себе. В работу втянулись быстро, хозяева, пожилой мужик с братом работали тут же, с нами. Подсказывали, помогали и вели себя очень корректно. Заработали мы, как помню, рублей сто шестьдесят на двоих.
На второй раз, немного освоившись, решили найти работу подороже и вписались на помидоры, к узбекам. Ангар у них был попросторней, посветлее, да и платили за помидоры уже сорок рублей в час. Хозяин не понравился мне сразу. Сальный взгляд, хитрая морда, запах.. но решала не я, да и народу в вокруг хватало, так что я смирилась.
Первое что он сделал, это разогнал нас с мамой по разным углам и подсел мне на уши. Самым мерзким было, когда он, под предлогом показать как надо сортировать томаты, пытался класть мне руку на руку. За четыре часа работы, я возненавидела всё. Узбеков, базу, томаты. К счастью, периодически этого утырка отвлекали покупатели, и я, пользуясь моментом пиздила помидоры. Это как-то успокаивало. Первая моя в жизни кража. Хотя, кражей я её тогда не считала. Скорее, частичной компенсацией морального ущерба. Послать то я его не могла, ведь тогда нам бы точно ничего не заплатили. Нет, я огрызалась конечно, но в рамках разумного. Потому что видела, как парня-грузчика, который попытался качать права, когда ему не доплатили, едва не избили, прямо тут же, в ангаре. Старый хрен и нас с мамой попытался было кинуть, зажав половину моей выручки, за возраст. Хотя работала я наравне со всеми! Хорошо вступились работавшие неподалёку женщины. Не без скрипа, но деньги он отдал. И даже милостиво позволил порыться в куче нами же отсортированного гнилья. Делать этого мы конечно не стали.
Третий раз нанялись на капусту. Хозяев толком не помню, они не отсвечивали. Только какие-то их родственники, или работники, вертелись неподалёку, но к нам не лезли. Может, побаивались. Потому что у нас были ножи и мы были очень злыми. Ещё бы, я первый раз в жизни видела капусту в таком состоянии! Размером с футбольные мячи, больше всего эти кочаны напоминали коконы Чужих. Коричнево-серые, покрытые слизью, гнилые до половины. Их мы и должны были приводить в товарный вид. До сих пор с подозрением смотрю на маленькие кочаны.
Говорят, человек адаптируется к любому неприятному запаху за десять минут. У меня ушло минут двадцать. Хуже было, что перчатки у нас были одни на двоих и они были у мамы. А ещё, где-то в ангаре что-то коротило, и поскольку всё вокруг было в капустной слизи, каждый раз как я бралась за новый кочан, меня слегка дёргало током. Зато, платили нам аж по восемьдесят рублей в час.
Плохо, что база была далеко, а зайцем удавалось доехать не всегда. Потом, на базе сменилось начальство и ход в ангары нам оказался закрыт. Некоторое время мама ещё ездила туда перебирать неликвид, выставляемый в свободный доступ, но осенью и эта лавочка прикрылась, чему я была только рада. Ибо перерабатывать неликвид, то ещё удовольствие. Хотя, консервировать, делать аджики, лечо и икру, научилась я именно тогда.
©Rijuh
Я была на подхвате. Собирала и сдавала бутылки, ездила оформлять субсидии и пособия, положенные нам как неполной и малоимущей семье. Оплачивала квитанции, покупала продукты. Лет с одиннадцати семейный бюджет и быт были уже на мне и, мне страшно это нравилось. Приятно было ощущать себя не просто иждивенцем, а полноценным членом семьи.
Иногда, помогала маме и по работе. Например, с опросами мы с ней ходили вместе. Женщине с ребёнком люди доверяли больше и на вопросы соглашались ответить охотнее. Когда она работала кондуктором во вторую смену, помогала считать выручку. Заканчивали они поздно, поэтому выручку разрешалось сдавать на следующий день.
А первая настоящая халтура случилась у меня лет в четырнадцать. Кто-то сказал маме, что неплохо можно подработать на овощной базе и мы поехали.
База нас ошеломила. Огромные коробки металлических ангаров, толпы народа, суета, шум, чужая речь, оценивающие взгляды. На первый раз, долго не выбирали, нанялись на алычу, к таджикам, которые показались нам самыми безобидными. Платили двадцать рублей в час, и разрешали после набрать алычи себе. В работу втянулись быстро, хозяева, пожилой мужик с братом работали тут же, с нами. Подсказывали, помогали и вели себя очень корректно. Заработали мы, как помню, рублей сто шестьдесят на двоих.
На второй раз, немного освоившись, решили найти работу подороже и вписались на помидоры, к узбекам. Ангар у них был попросторней, посветлее, да и платили за помидоры уже сорок рублей в час. Хозяин не понравился мне сразу. Сальный взгляд, хитрая морда, запах.. но решала не я, да и народу в вокруг хватало, так что я смирилась.
Первое что он сделал, это разогнал нас с мамой по разным углам и подсел мне на уши. Самым мерзким было, когда он, под предлогом показать как надо сортировать томаты, пытался класть мне руку на руку. За четыре часа работы, я возненавидела всё. Узбеков, базу, томаты. К счастью, периодически этого утырка отвлекали покупатели, и я, пользуясь моментом пиздила помидоры. Это как-то успокаивало. Первая моя в жизни кража. Хотя, кражей я её тогда не считала. Скорее, частичной компенсацией морального ущерба. Послать то я его не могла, ведь тогда нам бы точно ничего не заплатили. Нет, я огрызалась конечно, но в рамках разумного. Потому что видела, как парня-грузчика, который попытался качать права, когда ему не доплатили, едва не избили, прямо тут же, в ангаре. Старый хрен и нас с мамой попытался было кинуть, зажав половину моей выручки, за возраст. Хотя работала я наравне со всеми! Хорошо вступились работавшие неподалёку женщины. Не без скрипа, но деньги он отдал. И даже милостиво позволил порыться в куче нами же отсортированного гнилья. Делать этого мы конечно не стали.
Третий раз нанялись на капусту. Хозяев толком не помню, они не отсвечивали. Только какие-то их родственники, или работники, вертелись неподалёку, но к нам не лезли. Может, побаивались. Потому что у нас были ножи и мы были очень злыми. Ещё бы, я первый раз в жизни видела капусту в таком состоянии! Размером с футбольные мячи, больше всего эти кочаны напоминали коконы Чужих. Коричнево-серые, покрытые слизью, гнилые до половины. Их мы и должны были приводить в товарный вид. До сих пор с подозрением смотрю на маленькие кочаны.
Говорят, человек адаптируется к любому неприятному запаху за десять минут. У меня ушло минут двадцать. Хуже было, что перчатки у нас были одни на двоих и они были у мамы. А ещё, где-то в ангаре что-то коротило, и поскольку всё вокруг было в капустной слизи, каждый раз как я бралась за новый кочан, меня слегка дёргало током. Зато, платили нам аж по восемьдесят рублей в час.
Плохо, что база была далеко, а зайцем удавалось доехать не всегда. Потом, на базе сменилось начальство и ход в ангары нам оказался закрыт. Некоторое время мама ещё ездила туда перебирать неликвид, выставляемый в свободный доступ, но осенью и эта лавочка прикрылась, чему я была только рада. Ибо перерабатывать неликвид, то ещё удовольствие. Хотя, консервировать, делать аджики, лечо и икру, научилась я именно тогда.
©Rijuh
