Когда мне было лет 10, нам с братом родители на Новый год сделали подарок в виде приглашенных Деда Мороза и Снегурочки. Всё по стандартной схеме: стихи на табуретке, подарки из мешка, детское шампанское для нас с братом, стол со шнапсом для взрослых.
Немного погодя, раскрасневшийся от шнапса Дедушка Мороз впал в благостное состояние и, объявив о том, что он является директором нашего районного парка, вручил нам с братом два билета на любые аттракционы. Радость была не мирового масштаба, но всё равно приятно.
Когда новогодняя кутерьма поутихла и от сладких подарков остался лишь кариес, мы пошли обналичивать наш подарок и попали в нужное место в нужный час.
Полные уверенности, что сейчас мы прокатимся на любимом автодроме, мы подошли к билетёрше, грозной бабушке с лицом обиженного мопса, и вручили свои vip-пропуска. Та, посмотрев на нас как Ленин на буржуазию, хрюкнула что-то малопонятное и, выхватив из рук оба билета, пошла в вагончик директора, из которого доносились очень радостные голоса.
Когда бабка вышла наружу, лицо у неё было цвета поздней осени — ну той, когда вокруг одна слякоть, грязь и постоянно хочется напиться. В дрожащих то ли от старости, то ли от ненависти руках она сжимала глянцевую открытку, которую протянула мне.
Но это была не просто открытка, а самый настоящий подарок небес: счастливый билет — не хуже, чем те, что Чарли выдавал на свою шоколадную фабрику. На белой поверхности золотом отливал купол Золотых Ворот (главная достопримечательность нашего города). Под воротами таким же золотым цветом блестела рельефная надпись «приглашение», а внутри рукой директора было написано следующее: билет на неограниченное количество поездок на любом аттракционе в течение года, а заверено всё это было официальной печатью.
Оказывается в этот день у директора родился сын. На радостях, накатив с раннего утра шнапса, мужик расщедрился.
Обидно было лишь то, что парк в нормальном режиме начинал работать с мая месяца, а сейчас был открыт лишь на новогодние праздники. Но мы терпеливо дождались и, как только первые карусели начали принимать своих посетителей, явились с волшебным билетом на руках.
Мы с братом ходили в парк как на свою личную игровую площадку. Прокатившись по разу на всех каруселях, заходили на второй круг. Но бабкам эта халява быстро надоела, и когда в очередной раз я подходил к американским горкам или автодрому, грузные женщины выкидывали вперед стоп-ладонь и уведомляли меня о том, что я — мелкий наглец и надо знать меру. В итоге по второму разу кататься мне разрешали только на чертовом колесе, которое быстро приелось.
Так мы жили неделю, пока один из мелких гопников не спалил нашу контору и не нарушил идиллию. Получив несколько раз по лицу, я в конечном итоге лишился золотого билета, который восстановить так и не смог по причине страха или лени — я уже не помню.
Обидно, что когда ты получаешь от жизни какой-то подарок, вокруг тебя начинает концентрироваться зависть, злоба и куча других дерьмовых энергий, направленных на то, чтобы тебя опустить на землю. Спустя двадцать лет я вспоминаю всё это без злости или раздражения, словно не было тех обидных слов от бабок, того злобного пацана и той потери. Тепло и волшебство всё же победили, и в душе осталось лишь золото на белоснежной открытке.
Александр Райн
Немного погодя, раскрасневшийся от шнапса Дедушка Мороз впал в благостное состояние и, объявив о том, что он является директором нашего районного парка, вручил нам с братом два билета на любые аттракционы. Радость была не мирового масштаба, но всё равно приятно.
Когда новогодняя кутерьма поутихла и от сладких подарков остался лишь кариес, мы пошли обналичивать наш подарок и попали в нужное место в нужный час.
Полные уверенности, что сейчас мы прокатимся на любимом автодроме, мы подошли к билетёрше, грозной бабушке с лицом обиженного мопса, и вручили свои vip-пропуска. Та, посмотрев на нас как Ленин на буржуазию, хрюкнула что-то малопонятное и, выхватив из рук оба билета, пошла в вагончик директора, из которого доносились очень радостные голоса.
Когда бабка вышла наружу, лицо у неё было цвета поздней осени — ну той, когда вокруг одна слякоть, грязь и постоянно хочется напиться. В дрожащих то ли от старости, то ли от ненависти руках она сжимала глянцевую открытку, которую протянула мне.
Но это была не просто открытка, а самый настоящий подарок небес: счастливый билет — не хуже, чем те, что Чарли выдавал на свою шоколадную фабрику. На белой поверхности золотом отливал купол Золотых Ворот (главная достопримечательность нашего города). Под воротами таким же золотым цветом блестела рельефная надпись «приглашение», а внутри рукой директора было написано следующее: билет на неограниченное количество поездок на любом аттракционе в течение года, а заверено всё это было официальной печатью.
Оказывается в этот день у директора родился сын. На радостях, накатив с раннего утра шнапса, мужик расщедрился.
Обидно было лишь то, что парк в нормальном режиме начинал работать с мая месяца, а сейчас был открыт лишь на новогодние праздники. Но мы терпеливо дождались и, как только первые карусели начали принимать своих посетителей, явились с волшебным билетом на руках.
Мы с братом ходили в парк как на свою личную игровую площадку. Прокатившись по разу на всех каруселях, заходили на второй круг. Но бабкам эта халява быстро надоела, и когда в очередной раз я подходил к американским горкам или автодрому, грузные женщины выкидывали вперед стоп-ладонь и уведомляли меня о том, что я — мелкий наглец и надо знать меру. В итоге по второму разу кататься мне разрешали только на чертовом колесе, которое быстро приелось.
Так мы жили неделю, пока один из мелких гопников не спалил нашу контору и не нарушил идиллию. Получив несколько раз по лицу, я в конечном итоге лишился золотого билета, который восстановить так и не смог по причине страха или лени — я уже не помню.
Обидно, что когда ты получаешь от жизни какой-то подарок, вокруг тебя начинает концентрироваться зависть, злоба и куча других дерьмовых энергий, направленных на то, чтобы тебя опустить на землю. Спустя двадцать лет я вспоминаю всё это без злости или раздражения, словно не было тех обидных слов от бабок, того злобного пацана и той потери. Тепло и волшебство всё же победили, и в душе осталось лишь золото на белоснежной открытке.
Александр Райн
