Отважные советские моряки, спасшиеся после 49 дней дрейфа в океане (6 фото)

Уцелевшие в катастрофе моряки.

Ранней весной 1960 года боевой корабль Вооруженных сил США спас советских солдат, вынесенных во время шторма на пробитой барже в открытое море, а затем в Тихий океан. Оказавшись в жутких условиях со скудным запасом воды и еды, команда выдержала 49-дневный дрейф, проплыв большую часть пути от Курил до Гавайских островов.


По воле судьбы

В январе 1960 года баржа-самоходка Т-36 осуществляла роль «плавучего причала» близ острова Итуруп на Южно-Курильской гряде. Небольшое судно могло развивать скорость не более 9 узлов в час и отходить от берега на 300 метров, что позволяло использовать его в качестве своеобразного перевалочного пункта.

Так выглядело потерпевшее крушение судно.

17 января разыгралось настоящее стихийное бедствие. Около 9 часов утра порывом ветра баржу сорвало с тросов и начало уносить от берега. Матросы не решались приблизиться к острову – их просто порвало бы на куски.

Почти десять часов непрерывной борьбы с 15-метровыми волнами истощили запасы топлива. В отчаянной попытке выброситься на берег, совершив сложнейший маневр и фактически обрекая судно на гибель, матросы приобрели еще большее количество проблем – баржа получила пробоину. Заделывали ее наспех при температуре -18°С. Судно уходило в открытое море практически без запасов топлива, да еще и с течью. Когда шторм затих, начались поиски, но следов баржи не нашли. Военнослужащих признали пропавшими без вести, а судно – затонувшим.

Помощь с берега оказать было невозможно, сослуживцам оставалось лишь с надеждой наблюдать за отчаянной борьбой матросов с разгулявшейся стихией. В скором времени баржа полностью исчезла из виду... Как только шторм стих, были начаты поиски. Несколько вещей, прибивших к берегу, - это все, чем располагали спасатели. По решению командования моряки были признаны пропавшими без вести, а баржа - затонувшей.

В плену у стихии

В момент пропажи Т-36 на борту находилось четверо: младший сержант Асхат Зиганшин и трое рядовых - Толя Крючковский, Филя Поплавский и Ваня Федотов. Опыта выживания в сложных условиях у ребят не было, и это неудивительно – им было всего 20-21 года. Да и практические знания в области мореходства отсутствовали – Зиганшин и его сослуживцы числились в «стройбате» и на баржу были отправлены для разгрузки грузового судна.

Первым делом было решено произвести инвентаризацию. Батон хлеба, две банки тушенки, килограмм свиного жира, коробок спичек, сигареты, пара ложек крупы... И еще картошка, которую разметало по машинному отделению во время ненастья, и вся она пропиталась мазутом. Бачок с пресной жидкостью перевернуло, и вода, пригодная для питья, смешалась с морской. В довершении плачевной картины – отсутствие топлива, связи с берегом и пробоина в трюме.

Судно относило на юго-восток, все дальше от Курил. Солдатам не повезло дважды: баржа попала в теплое течение, названное японскими рыбаками Куросио – «течение смерти». Из-за высокой скорости океанических потоков – до 125 км в сутки – здесь не приживаются морские обитатели. Асхат Зиганшин позднее вспоминал: «Рыбы не поймали ни одной, хотя все время пытались, готовили снасти из подручного материала, который нашли на борту».



Более того, по несчастливой случайности Т-36 отнесло в сторону от морских путей, где планировались испытания советских ракет. В квадрате отсутствовали как советские, так и иностранные корабли, и долгое время единственными спутниками моряков оставались голодные акулы. Шансы быть обнаруженными случайным судном сводились к нулю...

Решено было есть один раз в два дня. Из тушенки и картошки на печке-буржуйке варили жидкую похлебку. Когда провиант подошел к концу, перешли на кожаные вещи – кирзовые армейские сапоги и ремни. Распотрошили и съели содержимое губной гармошки, чудом оказавшейся на корабле.

Кожу крошили и варили до состояния клея или жгли, пока она не превращалась в уголь. Ели его, намазав сверху немного технического вазелина – тошнотворный «бутерброд» не чаще, чем раз в сутки. Позднее журналисты все спрашивали, каковы сапоги на вкус. Анатолий Крючковский вспоминал, что кожа сильно горчила и неприятно пахла. Но разве был у них выход? Ели, закрыв глаза, пытаясь обмануть желудок.

Сложнее дело складывалось с питьевой водой. Ее было совсем мало – каждому полагалось по небольшому глотку раз в два дня. Собирали жидкость из охлаждающего контура двигателя – мутная и ржавая, но пресная вода вполне была пригодна к употреблению.

Спали все вместе на одной кровати, согревая друг друга. Голодные, измученные товарищи ни разу не поссорились за все время дрейфа. Ни один не отобрал силой у другого часть пайка. Не опустились до каннибализма. Сообща делили невзгоды и боролись как за свою жизнь, так и за сохранность судна, откалывая с борта куски наледи, чтобы баржа не перевернулась.

23 февраля – свой главный праздник - военнослужащие пропустить не могли. Хотели отметить его обедом, но по графику выпал «необеденный» день. Тогда сержант предложил скурить по очереди скрученную цигарку - свой последний табак.

Чудесное спасение

7 марта матросов разбудил шум лопастей вертолета. Едва разлепив глаза, солдаты с удивлением обнаружили авиационную бригаду с американского авианосца. Они уже видели 2 марта проплывавший вдали корабль, но приняли его за мираж. Преодолевая страх перед общением с главным врагом СССР в Холодной войне, Зиганшин, доставленный вертолетом на авианосец, начал объяснять изумленным американцам, что команда нуждается в топливе, продуктах питания и картах, а домой они доберутся сами.

На следующее утро авиация вернулась, и изможденные матросы внезапно услышали на ломаном русском языке: «Помощь нужна?» Взойти на борт американского корабля означало навлечь на себя подозрение в дезертирстве или предательстве Родины. Возможно, принять помощь от «врага» матросов убедили слова американского медика о том, что жить им осталось считанные часы, настолько плачевным было состояние солдат.

Моряки попали на американский авианосец.

На борту авианосца съели совсем немного – знали, что могут погибнуть, если сразу набросятся на еду. Зиганшин попросил набор для бритья, но потерял сознание у умывальника – последние силы оставили солдата. Врачи разводили руками, столь невероятной казалась история русских солдат. Стойкости, мужеству и беспрекословной дисциплине удивлялись даже самые опытные американские офицеры.

Американский солдат помогает побриться спасённому.


«Ливерпульская четверка» по-русски

В Сан-Франциско, куда команду доставили с авианосца, русских встречали, как героев. Мэр города даже вручил им символический ключ от мегаполиса. Солдат одели в модные костюмы, их разрывали журналисты и бесконечно фотографировали. Молодые советские ребята понравились простым жителям США. Их обаяние и шарм развенчивали представление о русских, навеянное антисоветской пропагандой.

Советские солдаты позируют для журналистов.

Тем временем, обеспокоенные новостями из-за рубежа сотрудники КГБ наносили визиты в семьи солдат, выявляя факт возможного дезертирства или предательства интересов страны. Ребят ждала Москва и неизвестность - как встретят их в СССР.

Для страны возвращение бойцов, которых уже сочли погибшими, было сверхважным событием. Совершив путешествие из Курил в Сан-Франциско и далее в Нью-Йорк и Париж, матросы наконец прибыли в Москву. В аэропорту их встречали толпы народа с поздравлениями и букетами цветов.

Встреча на Родине.

Солдат сравнивали с легендарными музыкантами из популярной на тот момент группы Beatles – «ливерпульская четверка» по-русски. Транслировались радио- и телепередачи с их участием. Высоцкий посвятил сержанту Зиганшину одну из своих песен. Асхат вспоминал, что получал в день по 200-300 писем от советских женщин, предлагавших ему руку и сердце, а некоторые еще и пытались завлечь приданным – квартирой и машиной.

Не обошлось и без официального приема. Героев лично приветствовали Никита Хрущев и тогдашний министр обороны Родион Малиновский. Было принято решение об их демобилизации из рядов Советской армии и вручении орденов Красной Звезды за заслуги перед Отечеством.