Непонятно, как можно хотеть стать проктологом, патологоанатомом. Но зубным, это за пределами моего понимания совсем. Всю смену нырять в гнилые смрадные рты, сверлить-колоть-удалять в этом электричестве страха, истерик, боли, крика.
Я пол-детства провёл в зубном кабинете, мама работала дантистом в медотделе УВД, после школы я частенько оседал с домашкой в её кабинете. Помню, как шкафообразные шрамированные силовики, колотые и стрелянные, теряли сознание на кресле ещё до того, как открывали рот. Медсестра оживляла их ваткой с нашатырём.
Кстати, вспомнил одну историю.
Однажды мама пришла домой с опрокинутым лицом, сползла по стене на лавочку в коридоре.
- Всё кончено. Меня будут судить. И правильно. Ничего уже не исправить, я даже плакать не могу...
Позже с её слов я узнал подробности.
Был конец утренней смены. В кресло села женщина средних лет. Чернота под глазами от бессонной ночи, болит зуб, таблетки не помогают.
Осмотр показал, что зуб безнадежный, прогнивший корнево, на удаление.
- Лидокаин! - громко сказала мама медсестре. - Готовьте шипцы байонеты.
Та ушла в соседнюю комнату, вернулась с заряженным шприцем. Мама включила лампу, взяла шприц.
- Откройте рот. Шире. Ещё.
- Аа-аа! - взвыла женщина.
- Потерпите, сейчас уже всё... Неужели так больно?
- Жжёт сильно, будто перец всадили.
- Странно... Владимир Николаевич!
К креслу подошёл завкабинетом. Он взял шприц и прошёл в сестринскую комнату.
- Татьяна Всеволодовна! - позвал он маму оттуда. Она вошла, он закрыл дверь.
- Что ввели?
- Лидокаин.
Он снял иглу и понюхал шприц.
- Откуда набирали препарат? - сурово придвинулся он к медсестре.
- Вот - дрожащей рукой подала она ампулу.
- Блядь! Нет! Неет! - он яростно швырнул шприц в стену, он прыснул и рассыпался на стекляшки.
- Так. Тихо. Спокойно. Всё потом. Таня, ты сейчас ввела пациентке вместо анестезии - он остановился, будто прикинув, не сошёл ли с ума - нашатырь.
Таня... он так никогда её не называл и одно это - сбивающая с толку пощечина, показывала особость места и времени.
- Как! - выдохнула мама, её словно одновременно ошпарили и сшибли с ног.
- Та-ак! - шипел он, чтобы не орать. - Смотри, откуда она набирала шприц!
На столе пудово лежала упаковка ампул нашатырного спирта. Мама говорит, было чёткое ощущение, жизнь поделилась надвое. На до и после. Глаза слепила слезная пелена, внутри всё клокотало, но мысли ватно мотались: я убила человека... прямо в голову, в кровяное русло ввела аммиак.. неукротимый некроз тканей... смерть или глубокая инвалидность...
- Ты слушаешь!? - донёсся откуда-то глухо издалека голос завкаба. Он тряс её за плечи. Она поняла, что не слышала ничего, что он сейчас говорил. - Татьяна! Я сейчас удалю этот зуб наживую, это даст отток. Ты беги хлопочи машину, хватай потом эту тётку и под сиреной дуйте в областную челюстную хирургию. Быстро!
Она не помнила, как нашла поликлиническую машину, как они сели. Следующий эпизод: они несутся по городу, водитель матерится на светофорах.
- Татьяна Всеволодовна, всё прошло, зуб не болит. Что-то не так? Мы в больницу зачем едем? Но очень больно было рвать, а ваш доктор отличный.
Мама подняла на нее глаза. Та благодарно смотрела на нее простодушно. Она перевела взгляд на щёку, в том месте, где была инъекция снаружи расползалось красное убийственное пятнышко, казалось кожа истончается и лопается...
- Нет. Всё нормально - не своим голосом соврала она и спрятала бессовестные глаза в окно машины. - Необычная реакция на препарат, спецы пусть посмотрят для спокойствия.
За окном бушевало прекрасное лето, люди шли в чём-то лёгком воздушном, болтали, смеялись. Там шла иная жизнь.А здесь в полутьме и духоте кабины скорой, густели, вымешивались страх, беспомощность, злость, рваные молитвы - пусть только живёт.
- Больше никогда не смогу лечить, как бы не сложилось дальше - приговаривала она себя. И вперившись зрачками в ручку двери машины, чуяла пульсирующую мысль - открыть дверь, выпасть под колёса и всё кончится.
Она шумно влетела в приёмную челюстной хирургии. У стола несколько врачей, хохочут-балагурят. С удивлением развернулись к ней. Она начала говорить уже от дверей.
- Я зубной врач. Сейчас ввела своей пациентке нашатырь вместо анестезии.
Стеклянная пауза, тишина.
- Что ввели?
- Вы глухой? Нашатырь. Пациентка в машине у двери. Помогите.
И врачи сотворили чудо. Выходили пациентку без последствий. Как они сказали потом, всё спасло удаление зуба. Мама брала отпуск, потом вернулась к работе. Целовала руки завкабу, врачам из областной. Выяснилось, что та медсестра переживала тогда болезненный развод с мужем, была немного не в себе. Её уволили. С тех пор врачи исключительно самостоятельно набирали шприцы.
#dani-love
Я пол-детства провёл в зубном кабинете, мама работала дантистом в медотделе УВД, после школы я частенько оседал с домашкой в её кабинете. Помню, как шкафообразные шрамированные силовики, колотые и стрелянные, теряли сознание на кресле ещё до того, как открывали рот. Медсестра оживляла их ваткой с нашатырём.
Кстати, вспомнил одну историю.
Однажды мама пришла домой с опрокинутым лицом, сползла по стене на лавочку в коридоре.
- Всё кончено. Меня будут судить. И правильно. Ничего уже не исправить, я даже плакать не могу...
Позже с её слов я узнал подробности.
Был конец утренней смены. В кресло села женщина средних лет. Чернота под глазами от бессонной ночи, болит зуб, таблетки не помогают.
Осмотр показал, что зуб безнадежный, прогнивший корнево, на удаление.
- Лидокаин! - громко сказала мама медсестре. - Готовьте шипцы байонеты.
Та ушла в соседнюю комнату, вернулась с заряженным шприцем. Мама включила лампу, взяла шприц.
- Откройте рот. Шире. Ещё.
- Аа-аа! - взвыла женщина.
- Потерпите, сейчас уже всё... Неужели так больно?
- Жжёт сильно, будто перец всадили.
- Странно... Владимир Николаевич!
К креслу подошёл завкабинетом. Он взял шприц и прошёл в сестринскую комнату.
- Татьяна Всеволодовна! - позвал он маму оттуда. Она вошла, он закрыл дверь.
- Что ввели?
- Лидокаин.
Он снял иглу и понюхал шприц.
- Откуда набирали препарат? - сурово придвинулся он к медсестре.
- Вот - дрожащей рукой подала она ампулу.
- Блядь! Нет! Неет! - он яростно швырнул шприц в стену, он прыснул и рассыпался на стекляшки.
- Так. Тихо. Спокойно. Всё потом. Таня, ты сейчас ввела пациентке вместо анестезии - он остановился, будто прикинув, не сошёл ли с ума - нашатырь.
Таня... он так никогда её не называл и одно это - сбивающая с толку пощечина, показывала особость места и времени.
- Как! - выдохнула мама, её словно одновременно ошпарили и сшибли с ног.
- Та-ак! - шипел он, чтобы не орать. - Смотри, откуда она набирала шприц!
На столе пудово лежала упаковка ампул нашатырного спирта. Мама говорит, было чёткое ощущение, жизнь поделилась надвое. На до и после. Глаза слепила слезная пелена, внутри всё клокотало, но мысли ватно мотались: я убила человека... прямо в голову, в кровяное русло ввела аммиак.. неукротимый некроз тканей... смерть или глубокая инвалидность...
- Ты слушаешь!? - донёсся откуда-то глухо издалека голос завкаба. Он тряс её за плечи. Она поняла, что не слышала ничего, что он сейчас говорил. - Татьяна! Я сейчас удалю этот зуб наживую, это даст отток. Ты беги хлопочи машину, хватай потом эту тётку и под сиреной дуйте в областную челюстную хирургию. Быстро!
Она не помнила, как нашла поликлиническую машину, как они сели. Следующий эпизод: они несутся по городу, водитель матерится на светофорах.
- Татьяна Всеволодовна, всё прошло, зуб не болит. Что-то не так? Мы в больницу зачем едем? Но очень больно было рвать, а ваш доктор отличный.
Мама подняла на нее глаза. Та благодарно смотрела на нее простодушно. Она перевела взгляд на щёку, в том месте, где была инъекция снаружи расползалось красное убийственное пятнышко, казалось кожа истончается и лопается...
- Нет. Всё нормально - не своим голосом соврала она и спрятала бессовестные глаза в окно машины. - Необычная реакция на препарат, спецы пусть посмотрят для спокойствия.
За окном бушевало прекрасное лето, люди шли в чём-то лёгком воздушном, болтали, смеялись. Там шла иная жизнь.А здесь в полутьме и духоте кабины скорой, густели, вымешивались страх, беспомощность, злость, рваные молитвы - пусть только живёт.
- Больше никогда не смогу лечить, как бы не сложилось дальше - приговаривала она себя. И вперившись зрачками в ручку двери машины, чуяла пульсирующую мысль - открыть дверь, выпасть под колёса и всё кончится.
Она шумно влетела в приёмную челюстной хирургии. У стола несколько врачей, хохочут-балагурят. С удивлением развернулись к ней. Она начала говорить уже от дверей.
- Я зубной врач. Сейчас ввела своей пациентке нашатырь вместо анестезии.
Стеклянная пауза, тишина.
- Что ввели?
- Вы глухой? Нашатырь. Пациентка в машине у двери. Помогите.
И врачи сотворили чудо. Выходили пациентку без последствий. Как они сказали потом, всё спасло удаление зуба. Мама брала отпуск, потом вернулась к работе. Целовала руки завкабу, врачам из областной. Выяснилось, что та медсестра переживала тогда болезненный развод с мужем, была немного не в себе. Её уволили. С тех пор врачи исключительно самостоятельно набирали шприцы.
#dani-love
