Я всегда чувствовала, что в медицине меня тянет туда, где веселее. Немного этого веселья получила, работая в гинекологии, держа в кресле пьяных в сраку беременных женщин в кресле и глядя на начавшиеся выкидыши.
Затем чуть не умерла со скуки в инфекции. Искренне не понимаю, что может быть интересного в 40 уколах цефтриаксона внутривенно. И, ища новую работу, глядела на машины скорых. Глядела, глядела, чувствуя, как неведомая сила слухов о скоровской романтике тянет туда, да и пришла на подстанцию устраиваться.
Форменные штаны приходилось натягивать до груди либо подворачивать, в комнате отдыха стоял запах носков и потных кроссовок, но я с первой же смены поняла, что я на своем месте. Вначале, в первый день, меня поставили третьим номером в бригаде. Я путалась в проводах кардиографа, пыталась запомнить, где что находится в укладке, но каждый раз терялась и долго искала. Уснула на вызове по поводу высокого давления. Короче, полный кайф.
На вторую смену меня поставили с фельдшером один на один. Костя оказался классным парнем, нам было хорошо работать вместе и весело. И тут вызов. Травма руки, кровотечение. Окей, едем. Долго искали адрес, вышли из машины и услышали крики с 4 этажа.
- Что то мне подсказывает, что нам туда, - сказал Костя и не ошибся.
Дверь была открыта. В квартире бессвязно орала женщина, в ответ ей прилетало пьяным голосом "Заткнись, сука, убью!" У меня вспотели коленки. Мы вошли.
- Бл’ть, - сказал Костя тихо, пока я глядела на залитый кровью пол. Тут лужа, там лужа, здесь размазано. Вспотели локти. - Надень перчатки.
Я надела и посмотрела по сторонам. Пьяная женщина орала на мужа, муж орал на нее, сидя на кровати, и прижимал к руке тряпку. Вокруг него валялись осколки стекла, один особенно крупный.
- КАКОГО ХЕРА ВЫ ТАК ДОЛГО ЕДЕТЕ, ОН ЖЕ СЕЙЧАС СДОХНЕТ! - орала на нас женщина, сидя в кресле и воя, как бабуин. - НЕ УМИРАЙ СЕРЕЖА, ПОЖАЛУЙСТА.
- Заткнись, бл’ть! - орал ее муж.
- Оба заткнитесь! - рявкнул Костя, и пока парочка не успела начать возмущаться, добавил. - Что случилось?
Как будто бы оба синяка осознали, что помощь пришла. Притихли.
- Да бля, выпили, начали ругаться. Я вон врезал по створке, - мужик показал на разбитую створку серватна. - Руку порезал.
- Показывай, - сказал Костя, а потом обратился ко мне. - Достань бинты, стерильные салфетки, пластырь, перекись.
Я все сделала. Чтобы не запачкать укладку, поставила ее на кровать. Костя снял с руки тряпку, обнажилась залитая рана, из которой, немного пульсируя, потекла кровь.
- Бл’ть, мужик, ну как так, - сказал Костя, зажав рану обратно.
- Ну...так, - кажется, пациент был пристыжен.
- ВОТ, Я ЖЕ ТЕБЕ ГОВОРИЛА, ЧТО ТАМ ВСЕ ПЛОХО, ЧТО ТЫ ЗА КОЗЕЛ ТО ТАКОЙ? ВСЮ ЖИЗНЬ МНЕ СЛОМАЛ, - как гром заорала притихшая баба.
- ЗАТКНИСЬ, БЛ’ТЬ!
- САМ ЗАТКНИСЬ, КОЗЛИНА!
- Тихо! - теперь подала голос я, которая до этого никогда практически ни на кого не кричала. Тем более, на пациентов. - Мешаете!
- Найди артериальный жгут, - велел Костя.
Пришлось перерыть всю укладку, кто то засунул этот жгут на самое ее дно. Нашла, отдала Косте.
- Держи.
Костя отдал мне держать тряпку, а сам стал накладывать жгут.
- Больно, бл’ть! - рявкнул на меня мужик и дернул рукой, которую я удержала и сделала этим больнее. - Больно!!!
- Не ори на меня, понял? - рявкнула я в ответ, глядя пациенту в глаза. Тот успокоился и затих, терпя боль.
- Ты на мою дочку похожа, - сказал он и этим объяснил дальнейшую любовь ко мне всех подпитых, которых мы собирали на других вызовах. Я всем кого то напоминала и все меня любили. А фельдшера этим пользовались, чтобы не начинать скандал.
Костя затянул жгут. Артериальный жгут это чертовски больно. И мужик начал ныть и канючить почти сразу же. Но деваться некуда, ведь судя по лужам на полу, потерял он много крови.
Костя снял тряпку, я облила руку перекисью, не заливая рану, которую наконец стало нормально видно.
- Ох бл’ть,- сказал Костя и мы начали бинтование. Повязка получилась красивая, тугая. Казалось бы, грузи и вези. Но у мужика начал развиваться шок. Фаза возбуждения. Он стал метаться, поливать нас матами на пару с его женой, которая к тому же орала, что ее муж-козел сердечник и, тварь такая, бухает.
- Как вы меня за’бали, - сказал Костя тихо.
- Женщина, не орите! - прикрикнула я на нее и стала распаковывать кардиограф. Знаете, как весело делать экг стокилограммовому пьяному мужику в фазе возбуждения геморрагического шока? Ох блин, это было очень весело. И лаской и ругательствами я заставила его успокоиться и полежать спокойно пару минут. Судя по ЭКГ, мужик не умер бы в следующие полчаса. А вот судя по тому, как он, мало что соображая, орал от боли, от шока он мог погибнуть быстро.
- СЕРЕЖА НЕ УМИРАЙ! ДЕЛАЙТЕ ЧТО НИБУДЬ УЖЕ, ОН ЖЕ УМИРАЕТ! - орала жена, бегая вокруг нас. - ТАК ТЕБЕ И НАДО, ЧТОБ ТЫ СДОХ. ТОЛЬКО НЕ УМИРАЙ!
- Женщина, заткнитесь! - закричала я, распаковывая катетер и собирая систему. Удивительно быстро нашла транексам и допамин и зарядила в шприцы. Мы поставили катетер. Крики становились фоновыми.
- Физа мало. Беги в машину, возьми ещё 4 флакона.
Я ломанулась как укушенная. Залетела в машину, распихала флаконы по карманам, отвечая на вопрос водителя, что там полный пиздец. Забежала на 4 этаж, под крики женщины.
- Да вызвал я реанимацию, хорош орать! - крикнул Костя.
- ЗАГЛОХНИ, ТВАРЬ!
- ЧТОБ ТЫ СДОХ, КОЗЕЛ!
Первые два флакона пролили быстро, в третий зарядили допамин, следим за тем, чтобы мужик не начал грузиться. Орет на жену - пусть.
В открытую квартиру входят 3 человека из ремков. Ставят укладки на кресло, из которого орала женщина и которая ушла на кухню.
- Почему вы поставили туда свои сумки? - спросила она с наездом.
- Села на кухне и сиди, - сказала ей тихо врач-реаниматолог и стала заниматься своими делами под оскорбленное бубнение. Я улыбнулась и стала собирать наши пожитки по велению Кости, который рассказал, что произошло. В квартиру вошли полицейские. Мы все им рассказали. Я собрала мусор, ремки развернули черный полиэтилен, на который кладут пациента, чтобы тот не угваздал носилки и каталку.
- ВЫ ЧТО ЕГО ХОРОНИТЕ, ТВАРИ?! - активизировалась женщина.
- Слушай, заткнись, они помогают, - сказала я ей, чем заставила снова перейти на бубнеж.
Я все собрала, дождалась Костю, и мы отправились в машину. Теперь мужик - забота ремков. Я села в газельку, закурила. Костя, улыбаясь, спросил, как мне работа.
- Ох’енно, - выдохнула я.
- Ой, Костя, ты бы видел как она к машине бежала. Вперёд трусов, - сказал водитель. Мы рассмеялись и поехали по всем возможным заправкам и дозаправкам, десять минут побыли на подстанции и поехали дальше по делам.
С того момента я только уверилась в том, что нахожусь там, где надо. Позже оставила работу в приоритет учебе на последнем курсе. Очень скучаю по скорой. Там реально весело, ребят, даже если все говорят, что скоровская романтика - это бред, и что там только боль и страдания. Нет, это совсем не так.
Всем спасибо, что дочитали, все свободны.
Doctorme
Затем чуть не умерла со скуки в инфекции. Искренне не понимаю, что может быть интересного в 40 уколах цефтриаксона внутривенно. И, ища новую работу, глядела на машины скорых. Глядела, глядела, чувствуя, как неведомая сила слухов о скоровской романтике тянет туда, да и пришла на подстанцию устраиваться.
Форменные штаны приходилось натягивать до груди либо подворачивать, в комнате отдыха стоял запах носков и потных кроссовок, но я с первой же смены поняла, что я на своем месте. Вначале, в первый день, меня поставили третьим номером в бригаде. Я путалась в проводах кардиографа, пыталась запомнить, где что находится в укладке, но каждый раз терялась и долго искала. Уснула на вызове по поводу высокого давления. Короче, полный кайф.
На вторую смену меня поставили с фельдшером один на один. Костя оказался классным парнем, нам было хорошо работать вместе и весело. И тут вызов. Травма руки, кровотечение. Окей, едем. Долго искали адрес, вышли из машины и услышали крики с 4 этажа.
- Что то мне подсказывает, что нам туда, - сказал Костя и не ошибся.
Дверь была открыта. В квартире бессвязно орала женщина, в ответ ей прилетало пьяным голосом "Заткнись, сука, убью!" У меня вспотели коленки. Мы вошли.
- Бл’ть, - сказал Костя тихо, пока я глядела на залитый кровью пол. Тут лужа, там лужа, здесь размазано. Вспотели локти. - Надень перчатки.
Я надела и посмотрела по сторонам. Пьяная женщина орала на мужа, муж орал на нее, сидя на кровати, и прижимал к руке тряпку. Вокруг него валялись осколки стекла, один особенно крупный.
- КАКОГО ХЕРА ВЫ ТАК ДОЛГО ЕДЕТЕ, ОН ЖЕ СЕЙЧАС СДОХНЕТ! - орала на нас женщина, сидя в кресле и воя, как бабуин. - НЕ УМИРАЙ СЕРЕЖА, ПОЖАЛУЙСТА.
- Заткнись, бл’ть! - орал ее муж.
- Оба заткнитесь! - рявкнул Костя, и пока парочка не успела начать возмущаться, добавил. - Что случилось?
Как будто бы оба синяка осознали, что помощь пришла. Притихли.
- Да бля, выпили, начали ругаться. Я вон врезал по створке, - мужик показал на разбитую створку серватна. - Руку порезал.
- Показывай, - сказал Костя, а потом обратился ко мне. - Достань бинты, стерильные салфетки, пластырь, перекись.
Я все сделала. Чтобы не запачкать укладку, поставила ее на кровать. Костя снял с руки тряпку, обнажилась залитая рана, из которой, немного пульсируя, потекла кровь.
- Бл’ть, мужик, ну как так, - сказал Костя, зажав рану обратно.
- Ну...так, - кажется, пациент был пристыжен.
- ВОТ, Я ЖЕ ТЕБЕ ГОВОРИЛА, ЧТО ТАМ ВСЕ ПЛОХО, ЧТО ТЫ ЗА КОЗЕЛ ТО ТАКОЙ? ВСЮ ЖИЗНЬ МНЕ СЛОМАЛ, - как гром заорала притихшая баба.
- ЗАТКНИСЬ, БЛ’ТЬ!
- САМ ЗАТКНИСЬ, КОЗЛИНА!
- Тихо! - теперь подала голос я, которая до этого никогда практически ни на кого не кричала. Тем более, на пациентов. - Мешаете!
- Найди артериальный жгут, - велел Костя.
Пришлось перерыть всю укладку, кто то засунул этот жгут на самое ее дно. Нашла, отдала Косте.
- Держи.
Костя отдал мне держать тряпку, а сам стал накладывать жгут.
- Больно, бл’ть! - рявкнул на меня мужик и дернул рукой, которую я удержала и сделала этим больнее. - Больно!!!
- Не ори на меня, понял? - рявкнула я в ответ, глядя пациенту в глаза. Тот успокоился и затих, терпя боль.
- Ты на мою дочку похожа, - сказал он и этим объяснил дальнейшую любовь ко мне всех подпитых, которых мы собирали на других вызовах. Я всем кого то напоминала и все меня любили. А фельдшера этим пользовались, чтобы не начинать скандал.
Костя затянул жгут. Артериальный жгут это чертовски больно. И мужик начал ныть и канючить почти сразу же. Но деваться некуда, ведь судя по лужам на полу, потерял он много крови.
Костя снял тряпку, я облила руку перекисью, не заливая рану, которую наконец стало нормально видно.
- Ох бл’ть,- сказал Костя и мы начали бинтование. Повязка получилась красивая, тугая. Казалось бы, грузи и вези. Но у мужика начал развиваться шок. Фаза возбуждения. Он стал метаться, поливать нас матами на пару с его женой, которая к тому же орала, что ее муж-козел сердечник и, тварь такая, бухает.
- Как вы меня за’бали, - сказал Костя тихо.
- Женщина, не орите! - прикрикнула я на нее и стала распаковывать кардиограф. Знаете, как весело делать экг стокилограммовому пьяному мужику в фазе возбуждения геморрагического шока? Ох блин, это было очень весело. И лаской и ругательствами я заставила его успокоиться и полежать спокойно пару минут. Судя по ЭКГ, мужик не умер бы в следующие полчаса. А вот судя по тому, как он, мало что соображая, орал от боли, от шока он мог погибнуть быстро.
- СЕРЕЖА НЕ УМИРАЙ! ДЕЛАЙТЕ ЧТО НИБУДЬ УЖЕ, ОН ЖЕ УМИРАЕТ! - орала жена, бегая вокруг нас. - ТАК ТЕБЕ И НАДО, ЧТОБ ТЫ СДОХ. ТОЛЬКО НЕ УМИРАЙ!
- Женщина, заткнитесь! - закричала я, распаковывая катетер и собирая систему. Удивительно быстро нашла транексам и допамин и зарядила в шприцы. Мы поставили катетер. Крики становились фоновыми.
- Физа мало. Беги в машину, возьми ещё 4 флакона.
Я ломанулась как укушенная. Залетела в машину, распихала флаконы по карманам, отвечая на вопрос водителя, что там полный пиздец. Забежала на 4 этаж, под крики женщины.
- Да вызвал я реанимацию, хорош орать! - крикнул Костя.
- ЗАГЛОХНИ, ТВАРЬ!
- ЧТОБ ТЫ СДОХ, КОЗЕЛ!
Первые два флакона пролили быстро, в третий зарядили допамин, следим за тем, чтобы мужик не начал грузиться. Орет на жену - пусть.
В открытую квартиру входят 3 человека из ремков. Ставят укладки на кресло, из которого орала женщина и которая ушла на кухню.
- Почему вы поставили туда свои сумки? - спросила она с наездом.
- Села на кухне и сиди, - сказала ей тихо врач-реаниматолог и стала заниматься своими делами под оскорбленное бубнение. Я улыбнулась и стала собирать наши пожитки по велению Кости, который рассказал, что произошло. В квартиру вошли полицейские. Мы все им рассказали. Я собрала мусор, ремки развернули черный полиэтилен, на который кладут пациента, чтобы тот не угваздал носилки и каталку.
- ВЫ ЧТО ЕГО ХОРОНИТЕ, ТВАРИ?! - активизировалась женщина.
- Слушай, заткнись, они помогают, - сказала я ей, чем заставила снова перейти на бубнеж.
Я все собрала, дождалась Костю, и мы отправились в машину. Теперь мужик - забота ремков. Я села в газельку, закурила. Костя, улыбаясь, спросил, как мне работа.
- Ох’енно, - выдохнула я.
- Ой, Костя, ты бы видел как она к машине бежала. Вперёд трусов, - сказал водитель. Мы рассмеялись и поехали по всем возможным заправкам и дозаправкам, десять минут побыли на подстанции и поехали дальше по делам.
С того момента я только уверилась в том, что нахожусь там, где надо. Позже оставила работу в приоритет учебе на последнем курсе. Очень скучаю по скорой. Там реально весело, ребят, даже если все говорят, что скоровская романтика - это бред, и что там только боль и страдания. Нет, это совсем не так.
Всем спасибо, что дочитали, все свободны.
Doctorme
