Был такой давний случай с одним моим товарищем, который, в отличии от меня, служил в армии. Итак, ушел молодой парень служить, и оставил свою невесту одну одинешеньку.
Дело все происходило в 1999 году, посему, ясно понятно, что все общение с невестой, происходило у них посредством старой доброй «Почты России» и письмами.
Он ей рассказывает о том, как там служба у него проистекает, о всяких там тяготах служебных и все такое, ну и она, соответственно, ему втирает о том, что де скучает по нему сильно-сильно, ну то есть все развивается по стандарту. Так же с частотой раз в неделю двое его закадычных кунака (друзья то бишь – я и еще один его сотоварищ), пишем ему отчеты, что ни в каких связях, порочащих ее, его подруга замечена не была – все норм. Поселок маленький, поэтому если что-где-когда начнется – все одно – слухи донесут, да и в гости мы к ней захаживали изредка.
И вот тут то и случается страшное. Начинает она писать ему в письмах о том, что теряет она к нему чувства, что пропадает его образ любимый, тает, как туман поутру, и, короче… короче амба.
Получаем мы от нашего другана заполошные письма:
«Ребят, наблюдение удвоить! Узнавать все, прямо прямо прямо следить неотступно! Жоп…тьфу, мля, СЕРДЦЕМ чую, какая-то херня возможна!»
Мы с друганом мало того, что действительно удвоили свое бдение (вплоть до того, что время «дежурств» разделили), так еще и мелюзгу дворовую, что с детства знали, поднапрягли, чтобы те нам за вкусняшки докладывались, и тайну блюли.
Девушка нашего служаки – непорочна! Сидит дома, выходит редко, на учебу в универ катается, возвращается без задержек (это тоже по расписаниям проверяли, так же дружбу свели с их старостой – хороший пацан, чтобы он нам если что о пропуске бы сигнализировал) – короче ВСЕ НОРМАЛЬНО!
А у служаки в письмах от нее – там вааще звездец! Прямо все, еще чуть и уйду к другому.
И взмолился тогда наш служака пред старшаками своими, что надо ему на родину, вот прям до полнейшего надо, до зарезу, потому как невеста его, с которой он с детсадошных горшков вместе, бросить его собирается.
Прислушались, услышали, да и отправили его в увольнительную до родины, причем состряпали что-то в стиле того, что у него кто-то из родных умер, и поэтому на относительно долго отправили.
Приезжает, прилетает это чудо в военной форме без какого-либо объявления о своем внезапном возвращении. Рожа злая, что уж она там ему понаписала в последних письмах – неизвестно, но при букете, хватает нас обоих под мышки, и летим мы всей толпой к его зазнобе.
В общем была у них встреча за закрытыми дверями. То есть дверь то она нам троим открывала, а вот потом мы за дверью остались, а эти двое. Ну, да дело молодое – мы не в обиде.
Уселись во дворе, у подъезда этого, сидим разговоры разговариваем, на часы поглядываем. Ну, не хорошо будет, если товарищ выйдет, а мы свалили – все ж не так часто во время службы появляется)
Ну, и выходит это чудо через часика три из подъезда, садится рядом с нами на лавочку, закуривает, взгляд потерянный, руки чуть подрагивает.
- Че случилось? Ты че такой?
- Пацаны… - мы притихли, думаем сейчас скажет, что не уследили, что… что короче гондурасы мы оказались, а не кунаки закадычные, - я женюсь.
- Когда?
- Завтра.
- Какой завтра! Ты с дуба рухнул, кто тебе…
Короче у ее матери подруга работала в ЗАГСе, устроила все, и даже в будний день. По причине свадьбы увольнительная его была продлена то ли на два, то ли на три дня – не помню, и, весь прикол – в часть он поехал С МОЛОДОЙ ЖЕНОЙ.
Там всеми правдами и неправдами выбил он под семейное гнездышко, а вернее для жены своей, место в общаге, и почти каждый день они виделись.
А вся суть этих писем была в том, что… Без него она больше не могла, вот и стала писать всякую фигню такую ему, а сама была готова в петлю лезть. Мать эту фигню видела, ну и понасоветовала от души, хоть как-то дочу хотела вытянуть из этого страшного депресняка.
Ну и что теперь сказать на финал всего этого повествования.
Живут, три дочки, одна уже в скорости школу заканчивает. Счастливы.
Volchek1024
Дело все происходило в 1999 году, посему, ясно понятно, что все общение с невестой, происходило у них посредством старой доброй «Почты России» и письмами.
Он ей рассказывает о том, как там служба у него проистекает, о всяких там тяготах служебных и все такое, ну и она, соответственно, ему втирает о том, что де скучает по нему сильно-сильно, ну то есть все развивается по стандарту. Так же с частотой раз в неделю двое его закадычных кунака (друзья то бишь – я и еще один его сотоварищ), пишем ему отчеты, что ни в каких связях, порочащих ее, его подруга замечена не была – все норм. Поселок маленький, поэтому если что-где-когда начнется – все одно – слухи донесут, да и в гости мы к ней захаживали изредка.
И вот тут то и случается страшное. Начинает она писать ему в письмах о том, что теряет она к нему чувства, что пропадает его образ любимый, тает, как туман поутру, и, короче… короче амба.
Получаем мы от нашего другана заполошные письма:
«Ребят, наблюдение удвоить! Узнавать все, прямо прямо прямо следить неотступно! Жоп…тьфу, мля, СЕРДЦЕМ чую, какая-то херня возможна!»
Мы с друганом мало того, что действительно удвоили свое бдение (вплоть до того, что время «дежурств» разделили), так еще и мелюзгу дворовую, что с детства знали, поднапрягли, чтобы те нам за вкусняшки докладывались, и тайну блюли.
Девушка нашего служаки – непорочна! Сидит дома, выходит редко, на учебу в универ катается, возвращается без задержек (это тоже по расписаниям проверяли, так же дружбу свели с их старостой – хороший пацан, чтобы он нам если что о пропуске бы сигнализировал) – короче ВСЕ НОРМАЛЬНО!
А у служаки в письмах от нее – там вааще звездец! Прямо все, еще чуть и уйду к другому.
И взмолился тогда наш служака пред старшаками своими, что надо ему на родину, вот прям до полнейшего надо, до зарезу, потому как невеста его, с которой он с детсадошных горшков вместе, бросить его собирается.
Прислушались, услышали, да и отправили его в увольнительную до родины, причем состряпали что-то в стиле того, что у него кто-то из родных умер, и поэтому на относительно долго отправили.
Приезжает, прилетает это чудо в военной форме без какого-либо объявления о своем внезапном возвращении. Рожа злая, что уж она там ему понаписала в последних письмах – неизвестно, но при букете, хватает нас обоих под мышки, и летим мы всей толпой к его зазнобе.
В общем была у них встреча за закрытыми дверями. То есть дверь то она нам троим открывала, а вот потом мы за дверью остались, а эти двое. Ну, да дело молодое – мы не в обиде.
Уселись во дворе, у подъезда этого, сидим разговоры разговариваем, на часы поглядываем. Ну, не хорошо будет, если товарищ выйдет, а мы свалили – все ж не так часто во время службы появляется)
Ну, и выходит это чудо через часика три из подъезда, садится рядом с нами на лавочку, закуривает, взгляд потерянный, руки чуть подрагивает.
- Че случилось? Ты че такой?
- Пацаны… - мы притихли, думаем сейчас скажет, что не уследили, что… что короче гондурасы мы оказались, а не кунаки закадычные, - я женюсь.
- Когда?
- Завтра.
- Какой завтра! Ты с дуба рухнул, кто тебе…
Короче у ее матери подруга работала в ЗАГСе, устроила все, и даже в будний день. По причине свадьбы увольнительная его была продлена то ли на два, то ли на три дня – не помню, и, весь прикол – в часть он поехал С МОЛОДОЙ ЖЕНОЙ.
Там всеми правдами и неправдами выбил он под семейное гнездышко, а вернее для жены своей, место в общаге, и почти каждый день они виделись.
А вся суть этих писем была в том, что… Без него она больше не могла, вот и стала писать всякую фигню такую ему, а сама была готова в петлю лезть. Мать эту фигню видела, ну и понасоветовала от души, хоть как-то дочу хотела вытянуть из этого страшного депресняка.
Ну и что теперь сказать на финал всего этого повествования.
Живут, три дочки, одна уже в скорости школу заканчивает. Счастливы.
Volchek1024
