В нашей стране, как вы знаете, водку продают после двадцати одного года. Сейчас я смело могу купить в магазине хоть три бутылки, но четыре года назад…
Мне было семнадцать лет. Я встречалась с парнем — своим первым мужчиной и первой любовью. Любили друг друга мы, как кролики: всегда и везде. И вот как-то раз на свидание мы отправились «на пленэр» — на известный левый берег известной реки Дон.
Была осень, южный сентябрь, когда днём ещё очень тепло и уютно на улице даже голым людям. Любовь настигла нас где-то на опушке. Любовь подогревалась заботливо купленной водкой. И всё нам было в тот день в удовольствие и в кайф, и даже занозы нам не мешали, пока на лужайку не вышли неведомо откуда взявшиеся менты. И вот эти самые менты засняли нас на камеру.
Я никогда не ездила в милицейском «бобике». Я никогда не писала объяснительных, не сидела в обезьяннике и так сильно не боялась маминых глаз…
А мама пришла. Со старшей сестрой моего Ромео, по звонку стражей порядка. И им показали видеоролик, и бутылку, и нас, и взяли милостиво у них деньги — с каждой по 3 000 рублей.
Что в моей душе творилось, я и сама не знаю. Я рыдала, умоляла маму меня простить и ничего не говорить отцу.
Мы с парнем после этого не расстались и ещё долго встречались. Но это свидание было самым ужасным, самым худшим в моей жизни.
Мне было семнадцать лет. Я встречалась с парнем — своим первым мужчиной и первой любовью. Любили друг друга мы, как кролики: всегда и везде. И вот как-то раз на свидание мы отправились «на пленэр» — на известный левый берег известной реки Дон.
Была осень, южный сентябрь, когда днём ещё очень тепло и уютно на улице даже голым людям. Любовь настигла нас где-то на опушке. Любовь подогревалась заботливо купленной водкой. И всё нам было в тот день в удовольствие и в кайф, и даже занозы нам не мешали, пока на лужайку не вышли неведомо откуда взявшиеся менты. И вот эти самые менты засняли нас на камеру.
Я никогда не ездила в милицейском «бобике». Я никогда не писала объяснительных, не сидела в обезьяннике и так сильно не боялась маминых глаз…
А мама пришла. Со старшей сестрой моего Ромео, по звонку стражей порядка. И им показали видеоролик, и бутылку, и нас, и взяли милостиво у них деньги — с каждой по 3 000 рублей.
Что в моей душе творилось, я и сама не знаю. Я рыдала, умоляла маму меня простить и ничего не говорить отцу.
Мы с парнем после этого не расстались и ещё долго встречались. Но это свидание было самым ужасным, самым худшим в моей жизни.
