В мае 2018-го мне здорово повезло – уже в полушаге от обширного инсульта попал в нейрохирургическое отделение. Его специалисты меня и спасли.
В палате нас было двое. Второй – тоже Андрей, тридцати трёх лет от роду, совсем не говорил и плохо двигался. В отличие от меня парню очень не повезло. Смотрела за ним мать. Тамара взяла длительный отпуск, чтобы помочь сыну:
— Давай позанимаемся.
— М, — и машет рукой: нет.
— Надо поесть.
— М. У парня просто опустились руки.
И я его понимал на 100%, поэтому решил поддержать. По-своему. Стоило Тамаре выйти из палаты, как начиналась «реабилитация»:
— Здоровый мужик, а ведешь себя, как ребенок.
— Ммм.
— Не стыдно? Без мамы никуда.
— Ыыыы!
— Что ыкаешь?
— Ммм, — и показывает: уйди.
— Фигушки, слушай дальше…
От моего бубнежа две залетевшие мухи покончили с собой, «разогнавшись и башкой в стекло». Так продолжалось два дня. Тамара за дверь – «реабилитация», вернулась – и я образец заботы и сострадания.
— Николаевич, помоги усадить.
— Конечно-конечно.
В такие моменты лицо Андрюхи выражало страстное желание запечь меня в духовке. С красным перцем и гвоздями. На медленном огне. Устав от постоянных наездов, Андрей решил пожаловаться маме, тыча в меня пальцем и мелодично ыкая.
— Он говорит спасибо, что поправил одеяло и подушку, — с невинным лицом перевел я.
— И от меня спасибо, — улыбнулась Тамара, — присмотри за ним, Николаевич, схожу за обедом.
Дверь не успела закрыться, как я фыркнул:
— Стукач.
— Ыыыы.
— Ыыыы, бе бе бе. Нормально скажи, послать хочешь?
— Ааа, — и машет головой. Типа, давно мечтаю.
— Ну, так пошли, слабо? ? Куда? Ну? Ну? Куда? На… На…
— …! — рявкнул Андрей и замер.
Глядя на выпученные глаза, я не удержался и подмигнул:
— Молодец. За это скажи дяде…
— Спасибо, — выдал Андрюха, снова замерев от удивления.
— На здоровье, теперь отдыхай. Схожу поем.
В коридоре, увидев Тамару, я не преминул сообщить:
— Ваш сын только что сказал спасибо (о том, что вначале послал, решил не распространяться).
— Шутите, — не поверила женщина.
— Такими вещами не шутят.
Что потом было в палате, можете себе представить. И слёзы, и … да не важно. В общем, потихоньку, помаленьку Андрей начал оживать. А потом его перевели в неврологическое отделение.
В следующий раз мы встретились уже через полтора месяца, когда я приезжал за рецептом. Андрюха гулял с друзьями в больничном дворике. Кстати, узнал и помахал рукой.
А недавно он нашёл меня в соцсетях. Со здоровьем все хорошо, живет и здравствует. В этом, конечно, заслуга врачей и его мамы, дневавшей и ночевавшей в отделении. Столько времени прошло, а как вспомню, что вытворял – до сих пор стыдно.
Автор: Андрей Авдей
В палате нас было двое. Второй – тоже Андрей, тридцати трёх лет от роду, совсем не говорил и плохо двигался. В отличие от меня парню очень не повезло. Смотрела за ним мать. Тамара взяла длительный отпуск, чтобы помочь сыну:
— Давай позанимаемся.
— М, — и машет рукой: нет.
— Надо поесть.
— М. У парня просто опустились руки.
И я его понимал на 100%, поэтому решил поддержать. По-своему. Стоило Тамаре выйти из палаты, как начиналась «реабилитация»:
— Здоровый мужик, а ведешь себя, как ребенок.
— Ммм.
— Не стыдно? Без мамы никуда.
— Ыыыы!
— Что ыкаешь?
— Ммм, — и показывает: уйди.
— Фигушки, слушай дальше…
От моего бубнежа две залетевшие мухи покончили с собой, «разогнавшись и башкой в стекло». Так продолжалось два дня. Тамара за дверь – «реабилитация», вернулась – и я образец заботы и сострадания.
— Николаевич, помоги усадить.
— Конечно-конечно.
В такие моменты лицо Андрюхи выражало страстное желание запечь меня в духовке. С красным перцем и гвоздями. На медленном огне. Устав от постоянных наездов, Андрей решил пожаловаться маме, тыча в меня пальцем и мелодично ыкая.
— Он говорит спасибо, что поправил одеяло и подушку, — с невинным лицом перевел я.
— И от меня спасибо, — улыбнулась Тамара, — присмотри за ним, Николаевич, схожу за обедом.
Дверь не успела закрыться, как я фыркнул:
— Стукач.
— Ыыыы.
— Ыыыы, бе бе бе. Нормально скажи, послать хочешь?
— Ааа, — и машет головой. Типа, давно мечтаю.
— Ну, так пошли, слабо? ? Куда? Ну? Ну? Куда? На… На…
— …! — рявкнул Андрей и замер.
Глядя на выпученные глаза, я не удержался и подмигнул:
— Молодец. За это скажи дяде…
— Спасибо, — выдал Андрюха, снова замерев от удивления.
— На здоровье, теперь отдыхай. Схожу поем.
В коридоре, увидев Тамару, я не преминул сообщить:
— Ваш сын только что сказал спасибо (о том, что вначале послал, решил не распространяться).
— Шутите, — не поверила женщина.
— Такими вещами не шутят.
Что потом было в палате, можете себе представить. И слёзы, и … да не важно. В общем, потихоньку, помаленьку Андрей начал оживать. А потом его перевели в неврологическое отделение.
В следующий раз мы встретились уже через полтора месяца, когда я приезжал за рецептом. Андрюха гулял с друзьями в больничном дворике. Кстати, узнал и помахал рукой.
А недавно он нашёл меня в соцсетях. Со здоровьем все хорошо, живет и здравствует. В этом, конечно, заслуга врачей и его мамы, дневавшей и ночевавшей в отделении. Столько времени прошло, а как вспомню, что вытворял – до сих пор стыдно.
Автор: Андрей Авдей
