«Я не последний и не первый, кто несёт свой тяжкий крест, кто знает, как выходят стервы из хорошеньких невест». Я знал, кто такой Юрий Лоза, но эту песню раньше не слышал – всё-таки я совсем из другого поколения. Но услышав её на Ретро ФМ, я был поражён тем, как точно она описывает всё, что происходит со мной, с моим браком.
Многие подумают, что это банально, что такое происходит во всех союзах, в том числе и в тех, которые счастливо продлятся всю жизнь, до смерти кого-то из супругов. Что просто проходит период первоначальной влюблённости, люди начинают притираться друг к другу, болезненно ломая все шероховатости и неровности характеров.
Мне так тоже казалось поначалу. Но со временем я всё больше и больше стал убеждаться, что притирания характеров – это одно, а проявления стервозности и лезущее изо всех щелей меркантильное отношение к браку – совсем другое.
Я думал, что себя накручиваю, но постоянные упрёки в адрес моих родителей, постоянно закатываемые скандалы о том, что они не дают нам достаточной финансовой поддержки, хотя я сам неплохо зарабатываю и мы ни в чём не нуждаемся, заставляют меня думать, что именно деньги и были определяющим мотивом вступления в брак для моей благоверной.
Дело в том, что моя семья не из бедных: отец владеет производственным бизнесом, в то время как моя супруга происходит из семьи с достатком, скажем так, ниже среднего. Я никогда не задумывался над её имущественным положением, думая, что всё, что нужно – это любовь, как пел Джон Леннон. Теперь я задумываюсь о том, что не для всех любовь есть главное в жизни.
И ещё моя супруга хочет ребёнка и делает всё, чтобы забеременеть. Я тоже очень хочу ребёнка, но теперь боюсь, что для неё это будет просто способ намертво привязать меня к себе. А если уж наш брак рухнет, то это, по ее мнению, будет гарантия безбедного существования за счёт моих алиментов. Неприятно чувствовать себя просто источником финансирования, банкоматом. Поэтому я стал избегать близости. В общем, так как в песне у Лозы – весь мир стал серым, как тюремная стена, ведь рядом стерва – и она моя жена.
Я не знаю, как выйти из этой ситуации, любовь осталась где-то очень далеко. Развесить духу не хватает, но на то, что все само собой рассосется, я не надеюсь.
Многие подумают, что это банально, что такое происходит во всех союзах, в том числе и в тех, которые счастливо продлятся всю жизнь, до смерти кого-то из супругов. Что просто проходит период первоначальной влюблённости, люди начинают притираться друг к другу, болезненно ломая все шероховатости и неровности характеров.
Мне так тоже казалось поначалу. Но со временем я всё больше и больше стал убеждаться, что притирания характеров – это одно, а проявления стервозности и лезущее изо всех щелей меркантильное отношение к браку – совсем другое.
Я думал, что себя накручиваю, но постоянные упрёки в адрес моих родителей, постоянно закатываемые скандалы о том, что они не дают нам достаточной финансовой поддержки, хотя я сам неплохо зарабатываю и мы ни в чём не нуждаемся, заставляют меня думать, что именно деньги и были определяющим мотивом вступления в брак для моей благоверной.
Дело в том, что моя семья не из бедных: отец владеет производственным бизнесом, в то время как моя супруга происходит из семьи с достатком, скажем так, ниже среднего. Я никогда не задумывался над её имущественным положением, думая, что всё, что нужно – это любовь, как пел Джон Леннон. Теперь я задумываюсь о том, что не для всех любовь есть главное в жизни.
И ещё моя супруга хочет ребёнка и делает всё, чтобы забеременеть. Я тоже очень хочу ребёнка, но теперь боюсь, что для неё это будет просто способ намертво привязать меня к себе. А если уж наш брак рухнет, то это, по ее мнению, будет гарантия безбедного существования за счёт моих алиментов. Неприятно чувствовать себя просто источником финансирования, банкоматом. Поэтому я стал избегать близости. В общем, так как в песне у Лозы – весь мир стал серым, как тюремная стена, ведь рядом стерва – и она моя жена.
Я не знаю, как выйти из этой ситуации, любовь осталась где-то очень далеко. Развесить духу не хватает, но на то, что все само собой рассосется, я не надеюсь.
