Внезапно мне вспомнилась история, которую я просто не могу не рассказать.
Когда я училась в младших классах, я пела в школьном хоре. В солистки меня никогда не выделяли, а по причине высокого роста и хулиганского поведения я всегда оказывалась в последних рядах.
И вот, перед выступлением нашего хора на праздник 23 февраля с программой военных песен, неожиданно и необъяснимо судьба решила дать мне шанс блеснуть в образе примадонны. Я должна была спеть сольные четыре строчки, целые четыре строчки общеизвестной песни про солдата Алешу.
Оказанное доверие поразило меня в самое сердце и огненными буквами впечатало в сердце же эти четыре строки:
А сердцу по-прежнему горько, по-прежнему горько,
А сердцу по-прежнему горько, что после свинцовой пурги
Из камня его гимнастерка, его гимнастерка,
Из камня его гимнастерка, из камня его сапоги.
И вот 23 февраля, набитый актовый зал, родители, завучи, приглашенные ветераны, гвоздики, белые рубашки, октябрятские значки. Наш хор на сцене. Дело движется к Алеше. Я чудовищно волнуюсь и боюсь забыть слова. Начинается мой куплет.
- А сердцу по-прежнему гоооорько, по-преееежнему гооооорько, - запеваю я горько и проникновенно. И тут с ужасом понимаю, что вторая строчка напрочь вылетела у меня из головы, и я лишь слабо вспоминаю, что она рифмовалось с сапогами. Гроб, как говорится, потерян.
- А сердцу по-прежнему гоооорько, что нету солдатской ногиииии! - внезапно нахожусь я. Разумеется, сапоги, война, разруха, солдаты-калеки, сломанные судьбы.
Глаза руководителя хора Самуила Яковлевича едва не выпрыгивают из орбит, и он устремляет на меня убийственный взор.
- Из камня его гимнастерка, его гимнастерка, - благополучно вспоминаю я третью строку, но магнетический взор руководителя хора наводит на меня такой ужас, что четвертая строка про сапоги тоже начисто проваливается в небытие.
Гимнастерка из камня в сочетании с грозным взглядом Самуила Яковлевича вызывает в моем паническом сознании образ Каменного Гостя, и я, побледнев, завершаю творческую импровизацию:
- Из камня его гимнастерка, и ты от него не беги!
После этого я увидела лишь, как чьи-то родители в приступе немого хохота повалились друг на друга и попытались спрятаться за спинками кресел, и ретировалась со сцены.
С тех пор так и не была я больше солисткой ни разу :)
Когда я училась в младших классах, я пела в школьном хоре. В солистки меня никогда не выделяли, а по причине высокого роста и хулиганского поведения я всегда оказывалась в последних рядах.
И вот, перед выступлением нашего хора на праздник 23 февраля с программой военных песен, неожиданно и необъяснимо судьба решила дать мне шанс блеснуть в образе примадонны. Я должна была спеть сольные четыре строчки, целые четыре строчки общеизвестной песни про солдата Алешу.
Оказанное доверие поразило меня в самое сердце и огненными буквами впечатало в сердце же эти четыре строки:
А сердцу по-прежнему горько, по-прежнему горько,
А сердцу по-прежнему горько, что после свинцовой пурги
Из камня его гимнастерка, его гимнастерка,
Из камня его гимнастерка, из камня его сапоги.
И вот 23 февраля, набитый актовый зал, родители, завучи, приглашенные ветераны, гвоздики, белые рубашки, октябрятские значки. Наш хор на сцене. Дело движется к Алеше. Я чудовищно волнуюсь и боюсь забыть слова. Начинается мой куплет.
- А сердцу по-прежнему гоооорько, по-преееежнему гооооорько, - запеваю я горько и проникновенно. И тут с ужасом понимаю, что вторая строчка напрочь вылетела у меня из головы, и я лишь слабо вспоминаю, что она рифмовалось с сапогами. Гроб, как говорится, потерян.
- А сердцу по-прежнему гоооорько, что нету солдатской ногиииии! - внезапно нахожусь я. Разумеется, сапоги, война, разруха, солдаты-калеки, сломанные судьбы.
Глаза руководителя хора Самуила Яковлевича едва не выпрыгивают из орбит, и он устремляет на меня убийственный взор.
- Из камня его гимнастерка, его гимнастерка, - благополучно вспоминаю я третью строку, но магнетический взор руководителя хора наводит на меня такой ужас, что четвертая строка про сапоги тоже начисто проваливается в небытие.
Гимнастерка из камня в сочетании с грозным взглядом Самуила Яковлевича вызывает в моем паническом сознании образ Каменного Гостя, и я, побледнев, завершаю творческую импровизацию:
- Из камня его гимнастерка, и ты от него не беги!
После этого я увидела лишь, как чьи-то родители в приступе немого хохота повалились друг на друга и попытались спрятаться за спинками кресел, и ретировалась со сцены.
С тех пор так и не была я больше солисткой ни разу :)
