У Тимофея Ивановича Коряшкина – в прошлом специалиста по защите подземных трубопроводов от коррозии, ударника девятой и десятой пятилеток, а ныне пенсионера, – уже неделю праздник. Сын с семьёй приехал погостить, внука привёз показать, да, деньжат занять для покупки квартиры. Внуку уже семь стукнуло, в этом году в школу, совсем мужик. Тимофей Иванович не мог нарадоваться. Жаль, жена не дожила.
Сын женился рано, не спросив родительского благословения, не познакомив с будущей роднёй, даже невесту долго скрывал. Просто поставил перед фактом: женюсь, у нас будет ребёнок.
Тимофей Иванович только крякнул, а жена зарыдала: материнское сердце почувствовало, что надвигается что-то невозвратное и непоправимое.
Так и случилось. Будущая сноха сразу не понравилась свёкрам и не предпринимала ничего, чтобы её приняли, как родную. Но родители смирились – и не такое бывает. Сын поступил порядочно, не отказался от будущего ребёнка – и то ладно.
Свадьбы, как таковой, не было. Расписались, посидели. Тимофей Иванович выпил больше своей нормы, но это не помешало ему отнестись ко всему философски: чему быть, тому не миновать, а может, всё ещё и сладится.
Не сладилось.
Первую неделю прожили под впечатлением новых отношений, а дальше всё пошло под откос. Увы, обитание двух поколений на одной жилплощади порой хоронит самые удачные браки. Жизнь заворачивает такие пируэты, что не всегда удаётся выйти из сложной ситуации достойно, не помогают ни жизненный опыт, ни интуиция. Это только психологи знают, как надо поступить, и то задним числом – когда уже наворочено, сломано, обрублено, сожжено. А простому человеку, как поступать? А как бог на душу положит. А если ещё характер скверный и бескомпромиссный?
До рукоприкладства и поножовщины у Коряшкиных, слава богу, не доходило, но молодые в итоге съехали. Незаметно собрали вещи и отбыли, оставив только записку с адресом и телефоном.
Если Тимофей Иванович считал такое решение сына единственно правильным, то мать это подкосило. Врачи только руками разводили. Два года она боролась с объявившимися вдруг болезнями, но проиграла. Тогда отец первый раз после ссоры позвонил сыну и произнёс одно слово:
– Всё.
Остальное хотел сказать при встрече. Сын приехал на один день, всё время молчал, разговора не получилось.
Оставшись без жены, Тимофей Иванович не опустился, как бывает с одинокими стариками. День в день получал пенсию, ходил в магазины, общался с соседями, по субботам делал уборку. Бывало, нахлынут воспоминания – Тимофей Иванович покупал бутылку, готовил нехитрый ужин и целый вечер рассматривал чёрно-белые фотографии. Иногда воспоминания задерживались, и старик не выходил из дома по три дня.
– Пьёт Иваныч, – судачили соседки.
– Как бы не помер.
– Живой, вроде. Вчера песни пел.
– Ну, если песни – не помрёт.
Никто не осуждал, не укорял, не воспитывал. Чего лезть в чужую душу? Несладко одному. Понимали.
О деньгах сын заикнулся в первый же вечер. Мол, решили однокомнатную поменять на двушку или трёшку, смотря как отец поможет. Тем более, не просто берут, а с возвратом. Когда-нибудь.
– Конечно, помогу, – согласился захмелевший отец. – Что, мне их с собой в могилу забирать? Оставлю себе «смертные», а остальное вам отдам. Нет, ну, как здорово, что вы надумали приехать! Давай, ещё по одной.
Деньги у Коряшкина-старшего были. Во-первых, они с женой неплохо зарабатывали, отложили на старость, во-вторых, дом в деревне продали – силы уже не те. В-третьих, пенсия. Да, и какие у стариков траты?
Как-то вечером, Тимофей Иванович невольно подслушал разговор сына со снохой.
– Может, ты поговоришь с ним, чтобы к нам переезжал? Не дай бог, ещё женится, жену в квартире пропишет, а у той дети, попробуй тогда получи наследство. Обдерут старика.
– Не согласится. Я его знаю.
– Но ты попробуй. Купим дом, машину.
– Не знаю, мало шансов.
– Это же твой отец, ты – единственный сын. У нас ему будет лучше. Хоть присмотрим за ним. Подумай о будущем детей. Не за себя прошу. Поговори.
– Хорошо, попробую, хотя ничего не обещаю.
– А ты очень хорошо попробуй. Мужик ты или тряпка? Почему я должна за всё переживать? За тебя, твоего отца, за будущее наших детей, в конце концов!
– Ладно-ладно. Будет подходящий момент, переговорю, – сдался сын.
Подходящий момент не заставил себя долго ждать. Утром вышли с сыном на балкон покурить.
– Слушай, батя, давай к нам. Чего тебе тут одному? Продадим твою квартиру, у нас устроишься. Тем более внук рядом, чего ещё надо для старости? На всём готовом, живи и радуйся.
Тимофей Иванович сразу не ответил. Докурил сигарету, достал другую, прикурил от тлеющего окурка.
– Сам надумал? Или кто подсказал?
– Но так же будет лучше.
– Кому?
– И тебе, и нам. Всем будет лучше.
– Ни к чему это. Зачем я вам? Вы же каждый день будете молиться, чтобы я скорее помер, а я ещё пожить хочу. Да, и могила матери здесь. Как я брошу? Ты вот можешь, а я нет.
Повисла пауза. Больше всего в этот момент отец хотел, чтобы сын не воспринял его слова, как обиду.
– Но ты подумай.
– Подумаю. Дай мне время, три секунды. Подумал. Ответ – нет.
– Ну, как знаешь, батя. А денег дашь? Я и расписку напишу. Хочешь, у нотариуса заверим.
– Какая расписка? Чего людей попусту беспокоить? Не по-людски это. Завтра схожу в банк.
Получив деньги, сын со снохой стали готовиться к отъезду. А чтобы сгладить неловкую ситуацию, дали деду внука на целый день – пусть погуляют, времени вагон. Тимофей Иванович надел лучший костюм, почистил ботинки, даже галстук повязал.
С погодой повезло. Сходили в зоопарк, погуляли в саду. Внук хотел покататься на карусели, но дед не разрешил – такая ответственность! Вдруг, что-нибудь случится, не оправдаешься. Но вслух ничего не сказал.
– А хочешь мороженого? – спросил Коряшкин и тут же прикусил себе язык. А вдруг ему нельзя? Вдруг ангина или ещё какая хворь?
– Нет, не хочу, у меня от мороженого горло болит. Мама запрещает.
Тимофей Иванович расслабился, проблема решилась сама собой. Дед решил разрядить обстановку и спросил внука:
– Арсений, почему тебя так назвали?
– В честь деда.
– Какого деда? – переспросил Коряшкин, вспоминая своё имя.
– Маминого папы, его звали Арсений Ильич.
– А-а. И как он?
– Умер.
Повисла неловкая пауза. Коряшкин подумал, что мороженое в этот момент не помешало бы.
– Да, случается, – сказал он, чтобы не молчать, и тут же нашёлся: – А давай, сходим в магазин и купим тебе игрушку?
Внук кивнул.
Сказав про игрушку, Коряшкин даже не подумал, что совершенно не знает, где их продают. Раньше был «Детский мир», но теперь его нет, и Тимофей Иванович, совершенно, не знал, куда идти. Жена быстро сориентировалась бы.
Конечно, проще было отдать деньги родителям, чтобы они выбрали игрушку, но он хотел купить сам. Большую, на память.
Навстречу шла молодая мамаша с дочерью и несла огромную коробку. Девочка светилась от счастья.
– Извиняюсь, вы из магазина детских игрушек? – остановил её Тимофей Иванович.
– Да.
– Это где?
– В «Прометее». По улице вниз два квартала и налево.
– Спасибо.
Торговый центр располагался на территории бывшей музыкальной школы, Коряшкин туда ходил в детстве, учился играть на баяне.
Вспомнил своего педагога, даже мелодию какого-то менуэта, грустно вздохнул: и кому это всё мешало?
Магазин поразил размерами и великолепием. «Как бы внука не потерять», – подумал дед и крепко сжал маленькую ладонь.
В отделе игрушек у Тимофея Ивановича разбежались глаза. Посоветовавшись с продавцом, он остановил выбор на железной дороге. Это был, действительно, чудесный подарок, Коряшкин в детстве о такой и не мечтал. Жизнь тогда была трудная, не голодали и в рванье не ходили, но игрушки делали сами, из подручных материалов. А тут тебе, и разъезды, и светофоры, даже мост и депо. Красота!
– Сколько стоит?
Цена удивила, но трубить отбой уже было поздно. «Старею, – подумал Коряшкин, – на внука денег жалко!»
Тимофей Иванович подошёл к кассе, достал потёртый бумажник.
– Дед, а почему ты расплачиваешься без карты?
– А у меня её нет, не верю я им. И телефона сотового нет, не умею всем этим пользоваться.
Внук был потрясён.
– Как – телефона нет? Это же легко! Я тебя научу.
– Договорились. К следующему твоему приезду заведу телефон.
Коробка с подарком оказалось очень объёмной, поэтому ехать на общественном транспорте с ней было неудобно. Услужливый продавец заказал такси.
Подарок деда молодые не одобрили, сразу распаковать не разрешили.
– Батя, ну зачем? – то ли с упрёком, то ли с удивлением спросил сын. – Нам собираться, вещей много, а тут ещё эта коробка. Эту дорогу собрать, наверное, целый час нужен, да и места у нас в квартире нет для такой игрушки.
– Ничего, скоро купите квартиру побольше, у ребёнка будет отдельная комната, найдётся место. А что долго – так вместе собирайте.
– Да, когда мне? Постоянно на работе, выходные прихватываю. До дивана бы доползти.
– Это плохо. С сыном надо бывать чаще.
– Много ты со мной занимался?
– Время было другое, да и, расплачиваюсь теперь за это. Как бы и у тебя так не вышло.
– Нет, у меня так не будет.
– Поживём – увидим.
Сын удивлённо посмотрел на отца, вдумываясь в сказанное:
– Эх, отец, пока он взрослым станет, столько времени пройдёт. Не увидишь ты.
– А не спеши меня хоронить. Может, я ещё хочу правнуков понянчить.
– Извини, не хотел обидеть, вырвалось.
– Проехали. Давай собирайся, а то, не ровён час, забудешь что-нибудь.
Перед дорогой, как принято, посидели. Не просто на чемоданах, а за столом. Тимофей Иванович всё порывался ехать на вокзал, проводить гостей, но сын его отговорил.
– Зачем лишние хлопоты? Сами доберёмся.
– Смотрите, аккуратно. Деньги не потеряйте.
– Да, мы их давно на карту перевели.
– Значит, карту не потеряйте. Ну, давайте прощаться.
Оставшись один, Тимофей Коряшкин подошёл к столу, налил рюмку, немного подумал и выпил. Ему вдруг стало очень одиноко и грустно. Так бывает, когда после весёлого праздника наступают унылые будни. Он, задумавшись, посмотрел наверх.
Большая коробка с железной дорогой лежала на серванте. «Всё-таки, забыли, – подумал Тимофей Иванович. – Вот ведь, вороны! Ну, как же так можно? Делать-то теперь что? До поезда десять минут осталось, не успеть».
Такси приехало быстро. Коряшкин загрузил коробку в багажник и коротко бросил:
– На вокзал.
На привокзальной площади толпился народ. Тимофей Иванович с трудом отыскал сына с семьёй.
– Батя, ты откуда?! Что тут делаешь?
– Ну, вы же игрушку не взяли в суматохе.
– Удивительно, что ты успел. А нас не отправляют, объявили, что вокзал заминирован.
– Я знаю, – сказал отец.
– Откуда? – сын посмотрел на отца и всё понял. – Зачем?!
– Как-то неправильно получается. Внук уезжает, а дедов подарок остаётся. Нехорошо.
– Ты хоть понимаешь, что натворил?
– Да, всё я понимаю. Езжайте, за меня не беспокойтесь, всё образуется. Доброго пути!
Тимофей Иванович сел в такси и поехал домой. Обернувшись, он увидел, как внук машет ему вслед рукой.
Осудили гражданина Коряшкина строго, хотя свободы не лишили. Судья принял во внимание возраст, былые заслуги и отсутствие судимости. А может, проникся всей этой историей, и такое бывает. Приговорили к большому штрафу – даже «смертных» не хватило. Стали пенсии половину забирать.
Сын на суд так и не приехал. Покупка квартиры, оформление бумаг, хлопоты с переездом, то-сё, пятое-десятое – не до того было.
