Эту историю знает любой пожилой санкт-петербургский музыкант – особенно, если он работает в оркестре Мариинского театра или Санкт-Петербургской Филармонии.
В 1973 году мой папа, работавший тогда в симфоническом оркестре театра имени Кирова (теперь снова Мариинский), был, в очередной раз, приглашен на гастроли с оркестром Ленинградской Филармонии, в качестве концертмейстера (т. е. первого пульта) группы альтов и солиста оркестра. Гастроли были по Северной Америке в течение 40 дней – США и Канада, 40 дней, 30 городов и 30 концертов. В репертуаре, среди прочего, было концертное исполнение оперы «Евгений Онегин». Это такое произведение… в то время – визитная карточка гордого советского искусства, присвоившего себе лирические сцены в 3 актах и 7 картинах на музыку Петра Ильича Чайковского, на либретто Константина Шиловского, по одноименному роману в стихах Александра Сергеевича Пушкина…
В тот 1973 год я пошел в первый класс, генсеком уже был Леонид Брежнев, а президентом США еще был Ричард Никсон.
В «Онегине» есть знаменитая ария Ленского, которая начинается вот так: «В вашем доме! В вашем доме! В вашем доме, как сны золотые, Мои детские годы текли! В вашем доме вкусил я впервые Радость чистой и светлой любви! Но сегодня узнал я другое, Я изведал, что жизнь не роман, Честь лишь звук, дружба слово пустое, Оскорбительный, жалкий обман…»
Так вот, вот тогда – в 1973 году – советские музыканты из Ленинграда сговорились. Все – оперные певцы и певицы, и артисты оркестра… но… кроме дирижера. Дирижер ничего не знал. Все остальные знали… И на концерте в Вашингтоне, в 1973 году, Ленский запел: «В Вашингтоне! В Вашингтоне! В Вашингтоне, как сны золотые, Мои детские годы текли! В Вашингтоне вкусил я впервые Радость чистой и светлой любви! Но сегодня узнал я другое, Я изведал, что жизнь не роман, Честь лишь звук, дружба слово пустое, Оскорбительный, жалкий обман…»
Все певцы и певицы на сцене имели серьезный вид. Музыканты – артисты оркестра, не подавали вида. Дирижер охренел и… остолбенел. Оркестр и певцы продолжали без него. Сидящие в зале сопровождающие труппу КГБшники, с побелевшими лицами, медленно сползали со стульев…
Слава Рабинович
