Охти мне, старому! тут про медицину много историй-вспомнил и я одну.
Было это больше 30 лет назад, за давностью лет можно и поведать, имена изменю, однако,участники живы, насколько я знаю.
Маленькая районная больница, куда я прибыл по распределению (честный, бл@-хоть и столичный холостяк), неподалеку граница с Россией, много заимствуют местные из русских обычаев. Например, зовут по отчеству Петрович, Иваныч, со мной сложнее - Менделевич, местные переделали в Менделеевича, в честь Менделеева, легендарного химика-изобретателя Периодической Таблицы и технологии водки, ну и ладно. Работал я там по всему полю: и наркозы, и реанимация, и выезды по скорой, и приемный покой, и дежурства по больнице. Врачей не хватало, по больнице дежурили все, включая стоматологов и патологоанатома/судмедэксперта, такие вот чудеса.
Молодому везет, был я тогда непьющий, вещь неслыханная в тех местах поголовного алкоголизма, так что звали меня часто на серьезные ситуации, считали, что могу помочь. Иногда удавалось...
Как-то вечерком, после дежурства я добрался домой, снимал комнату у пенсионерки. Помылся, разбил глазунью, только зашкворкала, вбегает фельдшер Надя, пожилая и очень толковая женщина, лица на ней нет, все это необычно, обычно --поморгать фарами Уазика в окна.
- Менделеевич, едем скорей, с Иванычем беда случилась, -говорит,- помирает.
А надо знать, это не простой пациент, местная легенда, отличный хирург и отчаянный выпивоха, полгорода-свояки, крестные и друзья, все побывали его пациентами. Застегиваюсь на ходу, в зубах-мой чемодан, набитый медикаментами, трубками, ларингоскопом. Едем. Точнее, несемся.
Дом, пятиэтажка для местной аристократии, взлетаем на второй этаж, врываемся в квартиру, где царит горе. Эрдельтерьер воет, жена Майя голосит, две дочки навзрыд рыдают, всенародная трагедия. Виновник трагедии лежит в гостиной на кушетке, накрытый пледом, странная улыбка гуляет на его лице, растерянная, испуганная улыбка - плохой признак, признак рока и поражения.
Мой выход, однако, все глаза на меня, почти не дышат, сажусь рядом, спрашиваю:
- Иваныч, что с тобой?
- Помираю я, Мишка, ноги омертвели, синие.
Срываю плед, еб твою, ни хрена себе! Синюшно-синие ноги, от пояса вниз, синяя гангрена, я тогда быстрый был на диагнозы, Скорая приучила. Первым делом, пульс на ногах, хмм, отличный, везде, уфф, уже лучше, наполнения сосудов неплохое. Неврология? Непохоже, все движения сохранены, чувствительность тоже. Молчание в комнате, очень напряженное. Диагноза нет. И тут врубается мой резерв мозга -нелепые мысли о плохой погоде, дождливой, с утра. Там же, спутанные мысли о сегодняшнем дне хирурга Иваныча, обе его операции отменили, он уже с утра начал квасить, с приятелями болтался по городу, заходил около полудня в больницу, приставал ко мне с критикой американских джинс, насколько польские дешевле и крепче...
Пурга, короче. Но она наложились на мое знание тысяч анекдотов, что и спасло меня от позора. Поворачиваюсь:
- Вера, будьте добры подать мне ватку со спиртом.
- И шприц? Что набирать?
- Ничего, кроме ватки, не надо.
Тяжелый взгляд Майи, опытной медсестры:
- Ты когда его лечить начнешь, с@ка столичная?! ?!
Я же беру ватку и медленно начинаю выкрашивать квадратик-1 на 1 сантиметр, 2- на два, нормальная кожа, ватка-синяя. Первой поняла все Майя. Мимо меня пролетела тяжелая оплеуха крестьянской дочки, Иваныч словил плюху мордой лица, дурная его улыбка поменялась на выражение страшной радости и облегчения. Все изменилось в момент: дочки смеются, собака радостно гавкает басом, Майя материт мужа:
- Пьянь позорная, тьфу на тебя, до смерти напугал.
Первый пришел в себя Иваныч:
- Вера, никому не слова, тебе ясно? Поклянись.
Местные-у них свои рычаги, запугал ее, она поклялась. Дочки смышленые, отца позорить не будут такой нелепостью, Майя тоже себе не враг, репутация ее супруга вещь серьезная. Остаюсь я,припугнуть не удастся , Иваныч:
- Все вышли из комнаты, мне с Менделеевичем поговорить надо.
Все вон, он и я. Он ковыляет до пианино, ноги млявные, отлежал-открывает крышку и достает две! ! бутылки коньяка! !
- Мишка, никому ни слова, понял?
Иваныч, я слово сдержал-но за сроком давности можно архивы и открыть.
Мораль: анекдоты берутся из жизни, влияют на жизнь, иногда помогают поставить диагноз. Всем живущим героям этой истории-здоровья и долгих лет. Молодым врачам-успехов и удачи!
