Я в конце 80-х после тайфуна оказался на Цусимских островах в качестве потерпевшего кораблекрушение (как, впрочем и остальные 30-33 члена экипажа). Японцы встретили нас на "Ура" — и место для временного постоя определили, и поесть-попить-покурить принесли. Подходили многие местные, в силу языкового барьера как-то не очень получалось.
И вдруг один, очень пожилой, глядя на подобранного мною в прибрежной гальке малюсенького крабика, сказал:
- Япона это назвать куракава. .
— Ух ты, а Вы откуда по-русски знаете?
— Иркутска, прен (плен), хородно! (для тех, кто не знает — в японском языке нет буквы "л", они ее заменяют на "р".
— А еще что-нибудь помните?
— О-о-о махорока!
И тут я вспоминаю, что видел у мотористов в каюте мешочек с махоркой, да и спутник пожилого, лет 40-50 на неплохом английском перевел фразу бывшего пленного, что если вдруг у нас найдется... . .
Его прервал капитан, который позвал меня. Приехавшие на разбор полетов японские представители береговой охраны разрешили аварийной команде осмотреть сидящий на камнях теплоход. Я, как нач. р/станции попал в аварийную команду, чтобы сообщить пароходству о том, что экипаж благополучно эвакуирован и будет увезен в соседнюю деревню, где есть гостиница.
Несмотря на начавшийся прилив, вплавь до судна добрались быстро, дождался запуска АДГ и после связи заскочил в каюту к мотористам, упаковал в несколько полиэтиленовых мешочков махорку и вскоре передал все это экс-военному на берегу.
И вот тут началось самое интересное. Короткая, как взмах катаны команда — и спутник рванул в сторону близлежащих построек, откуда вскоре появился со значительным свертком в руках. Извлек оттуда газету и с поклоном передал старшему. Скрюченные подагрой руки непостижимым образом стремительно оторвали идеально ровный прямоугольник, одна рука нырнула в открытый мешочек и вернулась и идеально выверенной порцией махры. Короткое, практически незаметное глазу движение — и в руке у него оказалась идеально свернутая сигарета.
— Хай, дозо — спутник в поклоне поднес зажигалку. Глубокая затяжка, еще одна... и со стоном
— О-о-о-о мохорока! Итог: шесть блоков сигарет в знак признательности от спутника пожилого и десять блоков — от самого него, еще восемь — от жителей самой деревушки, главой которой оказался бывший военный ЗК.
Но самое запомнившееся — с какой благодарностью и уважением на нас смотрели подошедшие местные жители. Многие фотографировались с нами.
