Все что создано народом…
Принадлежит прапорщикам!
(Суровая, но объективная реальность армейского бытия)
Категория военнослужащих носящих звание прапорщик давно сменили в армии сержантов и старшин сверхсрочников. Все и всюду называли их просто – «прапора».
Функции у этой категории личного состава остались те же, что и были всегда, в основном - кладовщики (каптерщики), проводящие ос-новное рабочее время в душной пыли портянок, вещмешков, ящиков с имуществом и строительными материалами.
Были прапорщики и у меня в подчинении, но не кладовщики, а старшие механики – Василий Гапонов и Сергей Потапенко. Все они имели большой опыт работы и являлись специалистами высокого класса.
Кстати сказать, в авиации за «классность» доплачивали, но только летчикам и прапорщикам. Вот такой объединяющий критерий.
Доплата была небольшая: за 3–й класс – 5% от должностного оклада, за 2-й - десять, за 1-й класс – 20 %. Была еще категория – «ма-стер».
Ежегодно проводились экзаменационные испытания, по результа-там которых, присваивались, повышались либо понижались звания «классности», но последнее было редкостью.
Организовывали и отвечали за такие мероприятия инженеры полка по видам специальности. Они же ежегодно отчитывались перед выше-стоящим штабом, о том, сколько у них классных специалистов, каков их уровень и каков процент соотношения между ними. Соответствен-но, чем больше классных специалистов, тем качественнее работа кон-кретного инженера по организации и проведении занятий с подчинен-ными. Таким образом, заинтересованность в повышении «классной» квалификации у прапорщиков и инженера, была обоюдной. Вот такой объединяющий критерий: у одних – материальная, у начальника – служебная заинтересованность. Но не всегда.
Однажды к нам в службу заглянул инженер полка по связи, капи-тан Горожанин и сообщил прапорщику Гапонову, что через два дня ожидаются экзаменационные испытания и экзамены в рамках служеб-ной подготовки с целью определения и присвоения «классных» разря-дов. Так как у Василия Гапонова был разряд «первого класса», то для получения звания «мастер» ему необходимо было прибыть на экзаме-ны.
Василий, не желая тратить целый день на формальные, по сути, «занятия» предложил «инженеру» присвоить ему звания просто так, заочно.
Капитан не соглашался, долго убеждая Гапонова, что это важно, нужно и необходимо, что он, как «мастер» получит значительный про-цент прибавки к зарплате и т.п.
Тогда Василий уточнил, а сколько в денежном эквиваленте это бу-дет значить?
Инженер сообщил:
- Примерно, ежемесячно, 5 рублей.
В ответ, Василий, разочарованно произнес:
- У-у, всего-то? Целый день сидеть из-за пяти рублей? Да я за это время больше украду…
А теперь сказка-быль, основу которой мне поведал Роман Кужовников.
Прапорщики с разных служб в рабочее время уединялись на скла-де химического и другого имущества, и «резались» в карты на деньги.
Азарт и тяга к легкой наживе не позволяли отвлечься на сколько-нибудь продолжительное время, даже по «малой нужде», а месторас-положение склада - на втором этаже, увеличивал это время, на совсем уж, недопустимую величину. Пока сбегаешь туда-сюда, придешь, а банк уже разыграли. А, принимая во внимание, что к ближе к концу рабочего дня, а точнее, начиная с обеда, в ход шло «жигулевское – разливное», то физиологическая особенность организма шла в полное противоречие с планами и задачами игроков.
С этой целью, некий ушлый «прапор» придумал приспособить под это дело 25-ти литровый бутыль, с резиновой пробкой, в котором вполне можно было бы поставить брагу, но не ставили, так как брага настояться не успевала и выпивалась при первой дегустации готовно-сти.
Бутыль стоял в дальнем углу и вполне заменил собой биотуалет, правда, без одной немаловажной функции – очищение.
Долго ли коротко, но через 2-3 месяца бутыль был наполнен и охотников его вынести не находилось и он стоял, полгода, в углу. Он стоял бы и еще полгода, если бы в подразделение не прибыл большой начальник тыловой службы с погонами полковника.
На время его работы в подразделении, все «турниры», естественно, были свернуты, наведен косметический порядок, и бутыль был задви-нут еще глубже, с глаз долой.
Обходя подведомственные объекты полковник, в сопровождении свиты командиров местного значения, поднялся на второй этаж и стал осматривать склад, давая весьма ценные указания как лучше обустро-ить хранение имущества. Причем все это высказывалось с очень муд-рым выражением лица.
Все сопровождающие лица согласно кивали и делали пометки в блокноты, чтобы не упустить ни одной капли ценных советов.
И тут на глаза полковника попался наш бутыль, с жидкостью столь непонятного цвета, что дать ему (цвету) определение не способен был бы и величайший художник современности Илья Глазунов.
- Что там за жидкость? – полковник оглянулся на свиту.
Справедливо полагая, что хранить в таком емкости можно только спиртосодержащую жидкость, в глазах полковника блеснул интерес и намерение изъять сей продукт, как несоответствующий задачам хране-ния имущества данного склада.
Оглянувшись на свиту, полковник ждал ответа. Те в свою очередь искали глазами начальника склада.
Наш прапорщик не сплоховал:
- Да вот, товарищ полковник, никто не знает. Давно стоит, еще с тех времен. Может быть, вы как специалист, скажете, что там?
Пробку открыли, полковник, наклонившись, втянул воздух носом и,… придав лицу выражение глубокомысленности, подняв вверх ука-зательный палец, изрек:
- Аммиак!
Занавес!
Хотя, в известной степени, полковник был прав.
И в заключении анекдот, как пояснение к эпиграфу.
Встретились трое: летчик, танкист и пехотинец и поспорили, кто расскажет такую небылицу, что в нее не поверят, тот и выиграл.
Летчик:
- У нас пилот катапультировался с высоты 5000 метров, парашют не раскрылся, упал на лес – ни одной царапины!
Все:
- Бывает, бывает…
Танкист:
- А у нас боец попал под танк, гусеницей переехало, встал и пошел, как ни в чем не бывало!
Все:
- Бывает, бывает…
Пехотинец:
- А у нас начальник склада - прапорщик. Морда - ВО! Ручищи – ВО!... И не ворует.
Все:
- Ну не-е-т, брехня! Так не бывает!
(Основа этой истории была рассказана старшим лейтенантом тех-нической службы Романом Кужовником)
