Почитала я недавно разные мистические истории про московское метро и вспомнила свою. До сих пор не нахожу объяснения происшедшему со мной.
Это было в начале двухтысячных, точнее – в 2005 году. Одна моя родственница, Наталья, работала в краснодарской фирме, торгующей трикотажем. Ее периодически отправляли в Москву — торговать им. Что-то у неё там не заладилось с напарницей и она попросила меня съездить туда с ней туда на пару месяцев, предлагая подзаработать. Меня ее предложение даже обрадовало — я была тогда без работы. То, что раньше с торговлей я не имела никаких дел, ее не волновало. Главное, сказала она, – быть на подхвате и присматривать за товаром. Чтобы не крали и не портили. Жили мы в квартире, двушке, которую снимала ее фирма.
Сразу скажу, этот вид деятельности мне не понравился. Специфичные моменты есть, так сказать. Но речь не об этом.
Перед одним из выходных Наталья предупредила, что договорилась встретиться с институтской подругой. Они собрались ехать на Клязму, на её дачу. Я была не против, но было одно «но»: ключ от квартиры у нас был один на двоих. А я уже наметила посещение Третьяковской галереи. Обидно быть в Москве и не побывать там. Но я пообещала, что успею вернуться к 12 часам, когда подруга Натальи подъедет за ней к дому на машине.
И вот, выйдя из дома пораньше, я наскоро обежала шедевры Третьяковки и в пол-одиннадцатого вошла в метро. Ехать мне предстояло до станции Подбельского (был такой лётчик в ВОВ) и всего с одной пересадкой, на Кузнецком мосту. Когда садилась в поезд, мои наручные часы, как и часы на платформе, показали без двадцати одиннадцать. При пересадке на Кузнецком мосту я снова взглянула на большие часы на платформе – было без пяти одиннадцать. Я пересела в нужный поезд и поехала. Волноваться было не о чем — станция Подбельского, сразу после Черкизова, это конечная остановка. Мимо не проедешь. Но, надо признаться, почему-то я ощущала себя не в своей тарелке. Будто что-то забыла или не туда еду. Или будто на моих ногах привязаны тяжеленные гири. Но вот металлический голос объявил станцию Черкизово. Гудим дальше, еще немного и я буду на месте.
Выхожу на конечной станции, Подбельского, и буквально обмираю… На часах платформы пятнадцать минут… второго! Следом идущий мужчина едва не сбил меня с ног, обозвав вороной. А я, — действительно, как ворона, — открыв рот, смотрела то на часы на платформе, то на наручные: и везде то же самое! Они все показывали пятнадцать минут второго! У меня закружилась голова.
Но нельзя было терять ни минуты!
Сама понимая, что это уже бесполезно, я побежала к трамвайной остановке. И вот, через пару остановок, — наш временный дом. Дверь квартиры оказалась закрыта. А разве могло быть по-другому? Наталья уехала, не дождавшись меня и не оставив мне ключ.
В общем, я просидела во дворе, на лавочке, до одиннадцати часов ночи. Благо — горел фонарь и у меня с собой была купленная в Третьяковке книга о великих художниках с иллюстрациями. Когда Наталья вернулась, её злость и обида на меня просто зашкаливали. Ничего слушать не хотела.
А что мне было сказать в свое оправдание? Что я попала во временной провал? Она в такую муть не хотела верить ни за что. Решила, что это мои коварные козни против нее. Но зачем?
Так я и осталась виноватой непонятно в чём. Так сказать, пострадала за любовь к искусству.
Да я и сама до сих пор не знаю, почему так получилось.
Что это было? Аномалия метро? Похищение меня инопланетянами? Временная потеря памяти? Бог весть.
С Натальей мы с тех пор не общаемся, хоть и живем в одном городе. Кое-как доработали положенный срок и расстались. Вернувшись домой поврозь.
