В воскресенье утром меня и Валерку разбудил нетерпеливый стук в дверь нашей общежитской комнаты. Моя койка была ближе к выходу, и я, как был в трусах и босиком, прошлепал к двери и открыл ее. И замер на месте от изумления. На пороге стоял мой дядя. Дядя Яша. Это у него я жил пару месяцев, когда перебрался в город из деревни. И это к нему хотел устроиться в бригаду электролизников на алюминиевый завод. Но не взяли, сказал – молод еще.
Мне действительно совсем недавно стукнуло только семнадцать. А более вредного производства, чем алюминиевый завод, и особенно электролизный цех, и придумать трудно. Тогда меня к себе на ЖБИ взял другой дядя.
Вот у него производство было здоровое – полигон, на котором отливались всякие железобетонные изделия, размещался под открытым небом, на свежем воздухе. И для молодых мышц более полезного занятия, чем кидать жидкий бетон совковой лопатой или уплотнять его в формах полупудовым вибратором, тоже трудно было найти.
А когда мне еще дали место в заводском общежитии, жизнь моя вообще стала казаться мне удавшейся. Еще бы – родителей рядом нет, от родственников тоже ушел - прямо колобок какой-то, и никто над моей душой не стоит, что хочу, то и ворочу.
Вот и вчера мы с Валеркой и еще несколькими парнями из общаги оттягивались на набережной водохранилища, приставали к девчонкам, нарвались на городскую шпану, немного «помахались». В общем, вечер у нас был крайне содержательным. Самый раз сейчас отоспаться, а тут нелегкая дядю принесла. Первый раз, между прочим! Неужели зашел узнать, как его племяшу живется в общаге?
Дядя Яша, возбужденно сопя, отодвинул меня своим толстым упругим животом, по-свойски протиснулся в комнату, уселся на стул. Я прошлепал опять на свою койку, и вопросительно уставился на дядьку. Валерка же отвернулся к стене и сделал вид, что продолжает спать.
- Ну че, племяш, бери своих дружков, да пойдем, за родного дядю вступишься, - прочистив горло кхеканьем, вдруг заявил дядя Яша.
Вот это новость! Да еще с самого с ранья.
- А чё случилось, дядя Яша? – спросил я его.
- Надо одному мудаку навалять как следует! – уточнил дядя Яша, ерзая на скрипучем стуле. – Чтобы знал, падла, к кому соваться!
Нет, встрять за дядьку – святое дело! Меня только несколько удивило, что он, имея еще двоих родных младших братьев (самому ему тогда было что-то в районе сорока), не последних людей в этом небольшом уральском городе, и еще кучу других родственников мужеского полу, решил обратиться за помощью ко мне, семнадцатилетнему деревенскому пацану, живущему в этом городе всего несколько месяцев.
- А кто он такой, чё вам сделал?
Понимая, что спать дальше мне никто не позволит, я стащил со спинки кровати брюки. Валерка обеспокоенно завозился под одеялом и даже натянул его на голову.
- Да он, сопляк, в соседнем подъезде живет, и вот на хер меня вчера вечером послал, когда я нечаянно на ногу ему наступил, - пожаловался дядя Яша. – Расселся на нашей лавочке, когда рядом своя есть, ноги вытянул. Ну, я и наступил. Нечаянно, ты не подумай. А он вон че, на хер меня!
- Ну и дал бы ему по уху, - подал из-под одеяла Валерка дельный совет.
- Ага, по уху! Я хотел, да он не один был, - пожаловался дядя Яша. – С ним еще двое парней и девка какая-то. Ну, так че, племяш, пойдем, наваляем ему? С меня пузырь!
Дядя жаждал мести, и покарать своего обидчика он вознамерился, я так понял, малой кровью, то есть без привлечения широкого круга родственников и знакомых. «Хватит и племянника, - так примерно рассуждал он, - у которого полно дружков в общаге».
Ну, дружков-то у меня как раз пока было немного: кроме Валерки, еще пара пацанов из соседней комнаты. Про тех двоих ничего не скажу, а вот за Валерку я однажды уже встревал.
Как-то сидели мы с ним у себя в комнате, пили вино перед тем, как пойти на танцы в ДК «Металлург». Вдруг кончилось курево, и Валерка пошел к соседям. Ушел, и с концами. Я пошел в соседнюю комнату – был у вас, спрашиваю, Валерка? Был, ушел. А куда, не сказал. Я туда, я сюда – нету.
Я спустился на вахту, спросил у вахтерши бабы Таи – не попадался ей, случаем, на глаза Валерка?
- Так он на улицу вышел, минут десять как, - недовольно сказала, оторвавшись от телевизора, вахтерша. – Ходют и ходют туда-сюда…
Я вышел на крыльцо. Вижу, на тротуаре у урны валяется чье-то тело. А у подножия крыльца стоят и курят с недобрыми лицами двое незнакомых парней. Не наших, из городских.
Ага, это, надо полагать, Валерка решил сбегать за куревом в лавку за углом, а тут к нему прикопались эти двое и отмутузили его. Ах, сволочи! Парни были крупнее меня, но мы с Валеркой уже засосали почти литр бормотухи, и мне сейчас сам черт был не брат.
- Вы зачем, уроды, друга моего вырубили? – страшным голосом (ну, мне так показалось) закричал я. – Чего он вам сделал?
- А ты тоже к нему хочешь? – поганенько так усмехнулся один из этих двоих, и стал подниматься по ступенькам (а их было четыре или пять штук) ко мне.
За моей спиной была спасительная дверь, и мне ничего не стоило нырнуть в нее, и эти двое вряд ли осмелились бы погнаться за мной. Но я сейчас был храбрым и безрассудным как черт.
Кроме того, там, внизу, на асфальте, валялся мой дружбан Валерка, и я не мог его оставить на дальнейшее поругание врагам. И я пнул поднимающегося ко мне на крыльцо парня.
Мне показалось, что удачно – нога моя угодила ему в живот. Но падая, этот ушлепок умудрился прихватить с собой и мою ногу. Так что вниз мы скатились оба, и закувыркались на тротуаре, дубася друг друга по чем попало.
Мне прилетало чаще, потому что на помощь своему товарищу бросился его напарник, и он стал ходить за нами и пинать меня, когда во время кувыркания я оказывался в зоне досягаемости его ноги.
Худо бы мне пришлось, но тут подоспел… Валерик. Оказывается, он с Гришкой Огородниковым с третьего этажа ушли в лавку за сигаретами и вином (Валерик его раскрутил), а когда возвращались обратно, увидели эту борьбу нанайских мальчиков.
А тот, который упокоился на асфальте еще до меня, был, как уже можно догадаться, вовсе не Валеркой и вообще не из нашей общаги – просто эта сладкая парочка, хрен знает кого здесь поджидающая, уработала какого- то прохожего пацана. Ну, втроем-то мы уконтрапупили этих двоих – правда, на асфальт не уложили, но бежать позорно заставили.
Вот такой случай заступничества за своего дружка был в моей практике. Так что я теперь имел полное право потребовать от Валерика, чтобы он пошел со мной покарать дядиного обидчика.
Да он шибко-то не упирался, особенно когда услышал про гонорар в виде «выпить и закусить» - деньги у нас с Валеркой кончились еще вчера, получка будет только послезавтра, и на что мы будем обедать сегодня – мы решительно не знали.
Пока дядя, возбужденно сопя, курил, ожидая нас, мы с Валериком быстренько ополоснули заспанные рожи, оделись, и я сказал дяде Яше:
- Ну, веди нас в бой!
- А что, больше никого брать не будете? – окинув критическим взором наши далеко не богатырские туловища , спросил он, давя окурок в банке с остатками засохшей кильки в томате.
- Так нас же и так трое будет! – беспечно сказал Валерка.
Дядя на всякий случай огляделся по сторонам, в поисках третьего, но поняв, что речь идет явно о нем, пожевал своими толстыми губами и ничего не сказал.
Повел он нас к своему дому, на улицу Попова. Поеживаясь от утренней прохлады – на дворе был только конец апреля, - мы топали за дядей Яшей по еще пустынным в это время улицам Краснотурьинска, и помалкивали, настраиваясь на боевой лад.
Идти надо было недалеко, с километр, может быть. Вот миновали центральную площадь с полукруглыми зданиями техникума и горкома, стали подниматься на Попова. Вот и заворот во двор дядияшиной пятиэтажки.
- Так, а где мы его будем ловить? – задал я резонный вопрос дяде.
Тот взглянул на часы:
- Да он уже должен во дворе ошиваться. Бездельник!
- А как его зовут? Где работает?
Эти наводящие вопросы последовали уже от Валерки.
- Да что вы ко мне пристали? – разозлился дядя. – Знаю, что живет в соседнем подъезде, и все! Вам какая разница? Отхреначите его, да пригрозите, что если, мол, еще раз к дядьке, то есть ко мне, сунешься, убьем! То есть убьете. Убьете же?
- Запросто, - цыкнул зубом Валерка. – Убьем и закопаем.
- Вот он, вот он! – зашипел вдруг дядя Яша. – Нам навстречу идет! Один! Подождите, пусть подойдет ближе…
Точно, из заворота в дядияшин двор только что вышел и двигался нам навстречу, то есть спускался к центру города, рослый парень, примерно наших лет, с гривой светлых волос, в болоньевой куртке и расклешенных по тогдашней моде кремовых брюках.
Мы старались не смотреть в его сторону, чтобы не спугнуть. Но этот патлатый козел все же узнал дядю Яшу, и замедлил шаг, с подозрением оглядывая нас с Валеркой.
Видимо, от нас веяло чем-то недобрым, хотя мы старательно делали вид, что не смотрим в его сторону. И лишь дядя Яша не спускал глаз со своего врага, стал весь багровый и сопел, как паровоз.
Потом этот патлатый, когда между нами оставался всего с десяток шагов, вовсе остановился, криво так улыбнулся, резко повернулся и, цокая подкованным каблуками своих туфель, побежал обратно.
- Лови его лови! – не выдержав, завопил дядя.
И мы пустились вскачь за его обидчиком. У парня были длинные ноги, он бежал быстрее нас. И убежал бы, если бы вдруг не споткнулся и не растянулся во весь рост на асфальте.
А мы – тут как тут! Остановились около упавшего, пока еще не зная что с ним делать – не пинать же лежащего. Вернее, уже сидящего – парень, повозившись, уселся на асфальте и, сморщившись, рассматривал свои ладони, ободранные во время падения в кровь.
Тяжело дыша, рядом с нами остановился и дядя Яша.
- Ну, и чего вы стоите? – неприязненно сказал он нам. – Дайте-ка ему хорошенько! Ну ты, мудак, узнал меня?
Парень посмотрел на него и молча кивнул.
- Вот! – обрадовался дядя Яша. – Говорил я тебе, что пожалеешь? Щас, щас! Ну-ка, парни, врежьте ему!
- Ты сам первым начни, а мы уж за тобой, - буркнул вдруг Валерка.
И мне тоже почему-то расхотелось драться – уж больно беспомощным и жалким показался мне этот исподлобья рассматривающий нас мудак, неизвестно за каким хером обидевший моего дядю.
Дядя Яша укоризненно посмотрел на нас и замахнулся ногой. Но пнуть сидевшего недруга тоже не смог. И тогда Валерка, шагнув к дядияшиному обидчику, оттянул средний палец левой руки и влепил ему в затылок смачную «пиявку».
Парень от неожиданности втянул голову в плечи. Дядя Яша и я захохотали, и я просто физически почувствовал, как охватившее нас всех напряжение ослабло и уходит, а на его место приходит благодушие. От нашего драчливого настроя не осталось и следа.
- Ну, теперь понял, что мы с тобой сделаем, если еще хоть раз обидишь дядю Яшу? – все еще давясь от смеха, сказал я. – Мы тебя щелбанами забьем!
- Это ж твой сосед, - подхватил Валерка. – А соседи должны жить дружно. Давай извиняйся перед дядей Яшей, и разбежимся.
Парень встал с асфальта и, отряхивая свои испачканные клеши, пробурчал:
- Извините меня, дядя Яша, я не хотел вас обидеть. Так получилось…
- Получилось, - примирительно пробурчал дядя Яша. – Ладно, иди, хрен с тобой!
Патлатый, глядя себе под ноги, пошел мимо нас дальше, куда шел – в центр города. А нас дядя Яша повел к себе, где, как и обещал, и выпить нам дал под неумолчную ворчню его жены тети Зины, и закусить.
Больше он к нам за помощью не обращался. Видать, та единственная Валеркина «пиявка» на обидчика дяди Яши воздействовала куда эффектнее, чем если бы мы втроем тупо попинали его ногами…
