Существует много рассказов о службе в армии, охватывающих разное время и разные места, за исключением, по моему мнению, одного периода – девяностых годов. Начиная с 1991 года, армейская жизнь фактически превратилась в выживание, хотя, конечно, выживала не только армия, но и весь народ России. К отсутствию денежных и материальных средств, добавлялись еще и некоторые особенности, вызванные неправильным пониманием демократизации общества. Случаи самовольного оставления части, а иногда, по сути – дезертирства, перестали быть единичными.
Согласно закону, каждый командир обязан принять меры по "предотвращению"…. и …”не оставлять без воздействия…. ”, однако на деле это не получалось в полном объеме.
Одним из основных критериев при оценке деятельности командира любого звена, было состояние воинской дисциплины. А состояние дисциплины зависело, да и зависит в настоящее время, от наличия преступлений и правонарушений в подразделении. Чем больше принимается мер ,тем хуже положение. Меры – то принимаются "по факту..", значит, зафиксировано правонарушение. Это порождает необходимость выбора: “доложить”, или “скрыть”. Доложить обо всем, означает добровольно вылить себе на голову ушат дерьма, сокрытие чревато тем-же, а возможно еще худшим вариантом, так как может привести к тяжелым последствиям. На деле, действовал комбинированный вариант: сначала принимались все возможные меры по наведению должного порядка, а затем, если не было результата, то следовал доклад. Конечно, были разработаны инструкции о порядке представления донесений, порядке учета, но это делу помогает на уровне от дивизии и выше, а командиру подразделения…..
Конечно, это мое личное мнение, сейчас найдется много несогласных, поэтому, сразу оговорю условие: я могу согласиться с критикой от людей у которых в девяностых годах в подчинении было от десяти до тысячи человек. До десяти, можно было отсидеться за чужой спиной, а после тысячи, обычно, весь личный состав помещался в одном сейфе.
Произошли эти события в одном из областных центров, далеко не только от столицы нашей Родины, но и от Урала в сторону Сахалина. Однажды вечером, мы задержались после совещания в кабинете командира полка. Вошел дежурный.
- Товарищ полковник, тут солдат пришел, Бондарев (фамилия изменена), не знает, в каком подразделении служит. Куда его?
- Что значит– не знает в каком подразделении?
- Да он из списка.
Списком называли документ, в котором учитывали солдат, оставивших часть. Туда вносились известные данные о солдате, результаты принятых мер, принятые решения. За внесение изменений в список отвечал начальник штаба полка, но фактически, данную работу у нас курировал заместитель по работе с личным составом. К нему и обратился командир.
- Ну-ка поясни. Что там по нему.
Тот , не заглядывая в документы, выдал:
- Бондарев… самовольно оставил часть …. июня 1995 года, фактически – на три дня раньше, в день принятия присяги. Исчез сразу после обеда. Через неделю его местонахождение было установлено. Находился в деревне К… , у матери. Уголовное дело возбуждено… по статье…
- А какие проблемы? Мы знаем, где солдат находится, и почти три месяца…
- Это Б…. район, до райцентра шестьсот километров, на самолете или теплоходе. До деревни еще шестьдесят, но летом дороги практически нет, только по реке, зимой - зимник. От нас на метеоре – двое суток в одну сторону, с ночевкой. Мы через поселковый совет установили, что он дома, у матери, живой и здоровый. Билет стоит …
- Понятно,… денег нет…. Давай его сюда.
Дежурный вышел и через несколько минут вернулся с солдатом. Точнее, не с солдатом, а с солдатиком. Щупленький, маленького роста, он больше был похож на школьника седьмого или восьмого класса, чем на представителя Вооруженных сил…
- Да-а… Скажи, а почему ты из полка ушел?... Тебя обижали?
- Нет…. Я никогда из дома надолго не уезжал, соскучился. … А там мамка одна. Нужно было сено косить, рыбы ей на зиму заготовить….
Наступила тишина…. Тупик…. Поймали в тайге ребенка, прислали служить,… а он теперь еще и срок заработал…. Тишину нарушил наш замполит:
- А почему ты вернулся?
- Да дядька с вахты приехал, меня встретил, сказал чтобы я срочно в полк возвращался. Я и поехал.
- Ты на “Метеоре” ехал?
- Нет, на самолете.
- А деньги где на билет взял?
- Меня бесплатно привезли. Я пришел в военкомат, все рассказал. Потом меня военком в аэропорт привез, там с летчиками поговорил, они меня посадили… А с аэропорта до полка пешком пришел (шесть километров).
- А из полка домой на чем?
- Я сначала вдоль берега, пешком шел, потом там, где речка впадает, на мост вышел и дальше по дороге шел. Днем спал. На третий день, вечером, меня лесовоз подобрал. Потом на другом лесовозе…
- А ел что?
- Я когда из полка ушел, в киоске булку хлеба купил. А потом водители с лесовоза накормили..
Наивный рассказ шокировал. Какие “эффективные меры розыска”, если он почти тридцать километров шел без дорог по тайге, имея одну булку хлеба на три дня? Но что делать дальше???? Было почему-то невыносимо стыдно за себя,… за армию…, за те условия, в которых мы живем…
- А ты как себя чувствуешь? …. У тебя ничего не болит?
Все слегка оживились. Это был хоть какой-то вариант, хотя ….
-… Ноги…. У меня ноги болят.
- А что у тебя с ногами?
- Да я же вчера вечером из дому вышел, до райцентра машины не ходят, пешком шел, боялся на самолет опоздать…
Ответ нас просто привел в ступор. Вот это ребенок!!!! Какому спецназу по силам шестидесятикилометровая прогулка по ночной тайге??? Ситуацию разрешил командир полка.
- Хорошо. Иди отдыхай, завтра разберемся.
И обращаясь к дежурному по полку:
– Солдата накормить, потом –в санчасть, пусть посмотрят, что у него с ногами, подлечат. Да глаз с него не спускай, а то опять в деревню сбежит…
Дежурный вместе с солдатом вышли. , после чего командир полка обратился к замполиту:
- Сергей Васильевич, завтра с утра, давай, прямо из дому в прокуратуру, объясни там, что к чему. Может поймут, закроют дело. Люди же в конце – концов.
Я не знаю, были в военной прокуратуре Люди, которые понимали происходящее, или у них тоже существовали какие-то особенности в оценке их деятельности, но уголовное дело было прекращено. Солдат добросовестно дослужил до неизбежного, как крах империализма, дембеля.
