В одной деревеньке, еще в 90-ые, после развала всего чего только можно, местным мужикам дали землю в собственность, все равно бурьяном поросла. Мужики были непьющие, работящие. Стали пахать, сеять, урожай собирать, в общем, жизнь у них стала налаживаться.
Тут появляется один тип из Москвы, наглый, скользкий, хитрож@пый. И начинает с бумагами крутить-вертеть. С начальством районным снюхался. Хочет землю у мужиков отобрать, на себя оформить, а деревенских наемными к себе взять за гроши работать. С мужиками даже разговаривать не собирается, мол, они ничего тут не решают, чего скажут, то и будут делать.
Контору себе начал строить кирпичную, стены первого этажа уже поднял. Деревенским, естественно, на дядю за кутарки батрачить не хочется. А что делать? Решили пугануть, типа, ты нас лучше не трогай, мы за свою землю глотку кому хочешь порвем. Вали лучше отсюда, предупреждать больше не будем. А его разве этим возьмешь. Он им в ответ что-то вроде: «Вы колхозники, как коровы, только на вид опасные». Поскалился и уехал.
А пугать мужикам кроме слов было действительно нечем, ружья даже ни у кого не было. А тут, минимум, чтоб с гарантией, десяток Калашниковых нужен. Подумали мужики, подумали и поехали на полигон. За три мешка картошки, в те не очень сытые времена, дали им насобирать два ведра стреляных пуль и мешок гильз.
Выбоины от пуль, на стенах строящейся конторы, наколупали молотком. А сами пули насыпали вдоль, а в метрах пятнадцати, разбросали гильзы. Приехал этот хапуга к своей конторе, вышел из машины. А стены изрешечены в дребезги, кругом стреляные гильзы и череп с костями нарисован. Шуганулся он по полной, без всяких скидок.
Потому как ломанулся из деревни напрямик — через березовый молодняк. Бампер и зеркала там оставил, зато в деревне больше не появлялся.
