В общаге нашего института жил один старшекурсник по кличке Граф, потрясающий гроссмейстер преферанса. В своей непревзойденной, элегантной манере он постоянно раздевал даже больших мастеров, не говоря уже о всяких сявках. Денег из партнеров он выкачал немеряно, и, в результате, с ним мало кто садился играть, хотя заветной мечтой каждого любителя было взять реванш и этого Графа вздуть.
И вот однажды вечером на кухню общаги прибежал вечная жертва карточных игр нацмен Кулаев и закричал, что Граф сидит у себя пьяный в ж@пу и его можно брать голыми руками.
К Графу тут же понеслась делегация реваншистов уговаривать его сесть за игру. Но тот, тупо уставясь в пол, нетвердо держась на кровати и икая на весь этаж, начал отказываться, ссылаясь на усталость. Реваншисты же льстиво уверяли, что для такого великого игрока, как Граф, выпитый стакан вина не помеха, а, наоборот, подмога.
Граф упирался изо всех сил, но, в конце концов, его сопротивление было сломлено. Он с трудом добрел до стола, где его партнеры уже спешно расписывали лист, и попытался предложить играть по минимальной ставке. Но возбужденные партнеры напора не ослабили, и, в результате, был утвержден беспрецедентно высокий коэффициент (по-моему, 20 копеек за вист).
Сдали карты, Граф взял свои, посмотрел на расписанный лист пульки, выпрямился на стуле, надел пенсне (он носил пенсне) и ласково оглядел партнеров. И тут все с ужасом увидели, что перед ними сидит абсолютно трезвый Граф, ничего общего не имеющий с той слюнявой медузой, которую он изображал еще минуту назад. Сейчас за столом напротив них сидел сосредоточенный безжалостный боец.
— Раз, — сказал Граф.
Такой кровавой карточной бани, как та, что последовала, наш факультет еще не знал.
