Павлик бредет домой, яростно пиная лужи. Штаны промокли по колено, новенькие белые кроссовки заляпаны грязью. Теперь у Павлика сырые ноги, он заболеет, а маме его лечить. И стирать кроссовки. Папа идет рядом: бессменный молчаливый провожатый в гости и обратно. Его не волнуют Павликовы кроссовки, он и сам уже промочил ноги.
***
Папа Павлика шлепает по лужам. Папа Павлика, если на чистоту, все еще считает себя не более чем Костиком. Ему все кажется, что не этим вечером, так следующим, ребята зайдут за ним, чтобы погонять в футбол. Поэтому он, на всякий случай, держит мяч в коридоре. Мяч катается туда-сюда, и об него все время спотыкается незнакомка с лицом Леночки: мама Павлика. Костик не понимает, куда делась его шумная и живая танцовщица, Ленка-Искра, Елена Прекрасная. Костик смутно подозревает, что это он ее убил, а лицо отдал маме Павлика, в благодарность за сына, которой не испытывал.
***
Мама стоит на коленях у ванной и трет кроссовки, так яростно, будто хочет стереть осень с улиц.
- Зачем же ты купила мне кроссовки, которые нельзя пачкать? – робко спрашивает Павлик, заботливо одетый в шерстяные носки, завернутый в одеяло, напоенный чаем и обманутый этой заботой.
Губы обжигает. Ответ неправильный. Он опять все сделал неправильно.
***
Четыре дня Павлик гостил у бабушки. А когда вернулся, обнаружил в своей комнате небо. Такое же голубое, как мамино платье на старой фотографии, где она еще не была мамой.
И тогда Павлик рисует звезды. Ему хочется засеять ими все свое маленькое небо. Он узнал о звездах из книжки, которую Виталик приносил из дома. Книжка была не Виталикина, а его папы, у которого таких книжек еще тысячи миллионов. Как и звезд на небе.
- Ты знаешь, сколько стоили эти обои?! Ты знаешь?! Зачем ты все всегда портишь?! – мама не видит неба, только Павлика и желтую краску.
Руки и щеки горят. По губам течет что-то теплое и противное. В комнату вбегает бледный папа, хватает маму в охапку. Павлику кажется, что папа тоже боится.
- Костя, зачем он? Зачем?!
- Ему же и пяти нет, дура!
Павлик еще четыре дня гостит у бабушки и рисует звезды на белой бумаге, совсем не похожей на небо.
***
- Бабушка, откуда берутся дети?
- Их приносит аист.
Бабушка отвечает механически, не поворачивая головы. Такая же пыльная и скрипящая как кресло, к которому приросла, она разочаровалась в жизни, похоронив свою лучезарную светловолосую девочку. Девочку, которую так и не смогла заменить мама Павлика.
- Ты могла танцевать, как и она. А вместо этого принесла в подоле, – лениво бросает бабушка, когда мама приезжает за Павликом.
- Не смей так говорить при моем сыне, - шипит в ответ мама.
***
- Мария Сергеевна, а что такое подол?
Павлик трусил две недели, прежде чем спросить у воспитательницы. Вдруг «подол» - это что-то неприличное? Как то слово на букву «б», которое ему показали на двери туалета. «Это значит: самая красивая!» -доверительно шептал на ухо Виталик.
Тогда губы обжигало снова и снова, а мама все плакала и кричала: «Так говорить плохо! Плохо! Плохо! Я этого не заслужила!» А он всего лишь хотел сказать маме, что она самая красивая, даже без голубого платья. «Надо предупредить Виталика,» - пронеслось у Павлика в голове, когда он падал на пол.
В это раз обошлось. Оказывается, подол есть у девчачьих юбок и платьев. Что, если мама, когда еще не была мамой, просто шла по улице в своем голубом платье, а аист случайно уронил Павлика в ее подол? И тогда ей пришлось нести его домой и становиться настоящей мамой.
***
К маме пришла подруга. Подруга красивая и пахнет фруктовой жвачкой. Она громко смеется и треплет его по волосам прохладной рукой. Павлик сразу понимает, что влюбился и хочет подарить ей все свои звезды.
Звезды хранятся в старом шкафу, где оседает все прошлое: его детские рисунки, папины рукописи, мамин кубок из тех времен, когда мама была вовсе не мамой и фотографировалась в голубом платье.
Шкаф высокий, и звезд не достать, даже встав на стул. Не достать, если не подлететь. Совсем немного. Павлик прыгает и хватает листы. Шкаф качается на неравных ножках и, вслед за звездами, вниз летит кубок. Звонко разлетается по полу, словно льдинки из сказки, которую недавно читала ему мама.
Павлик и сам леденеет, до самой макушки. Замирает, ждет, когда в комнату вбегут мама с подругой. Мама закричит, и тогда ее подруга поймет, что Павлик – плохой мальчик и его нельзя любить.
Но из кухни доносится мамин смех. Не слышали! Не узнали! Павлик сметает осколки: по углам, под стол, под кровать. Режет ладони. Хватает свои звезды и врывается на кухню.
- Выйди и зайди, как положено! - мама сразу перестает улыбаться, с усилием сжимает в кулак привычно замахнувшуюся руку. Павлик слушается.
Теперь он молодец. Теперь его хвалят. Даже дают конфету. Значит ли это, что все можно исправить, просто зайдя заново? Куда он должен вернуться, чтобы стать хорошим навсегда? Павлик дарит подруге заляпанные красным звезды.
***
Когда мама закричала, Павлик сидел на кухне и ел конфету.
- Ненавижу!
Она нашла то, что осталось от кубка.
- Зачем я тебя родила?!
Все лицо онемело.
- Лучше бы тебе не рождаться! Не рождаться! Никогда!
…а он ведь всего лишь хотел достать звезды.
***
Мама не заметила, что Павлик уже большой: он умеет двигать стул и открывать окно. Может тот аист, что уронил Павлика маме в подол, до их пор ищет его? И тогда, если полететь, вдруг аист его подхватит, чтобы отнести, куда надо?
- Павлик, что ты делаешь? Немедленно слезай – он не заметил, как мама вошла в его комнату. Странно, почему она не кричит, а шепчет? Нужно все объяснить, тогда мама не будет волноваться. И сможет снова надеть свое голубое платье.
- Я пытаюсь родиться заново. Но только так, чтобы получилось лучше.
***
©Allesier
***
Папа Павлика шлепает по лужам. Папа Павлика, если на чистоту, все еще считает себя не более чем Костиком. Ему все кажется, что не этим вечером, так следующим, ребята зайдут за ним, чтобы погонять в футбол. Поэтому он, на всякий случай, держит мяч в коридоре. Мяч катается туда-сюда, и об него все время спотыкается незнакомка с лицом Леночки: мама Павлика. Костик не понимает, куда делась его шумная и живая танцовщица, Ленка-Искра, Елена Прекрасная. Костик смутно подозревает, что это он ее убил, а лицо отдал маме Павлика, в благодарность за сына, которой не испытывал.
***
Мама стоит на коленях у ванной и трет кроссовки, так яростно, будто хочет стереть осень с улиц.
- Зачем же ты купила мне кроссовки, которые нельзя пачкать? – робко спрашивает Павлик, заботливо одетый в шерстяные носки, завернутый в одеяло, напоенный чаем и обманутый этой заботой.
Губы обжигает. Ответ неправильный. Он опять все сделал неправильно.
***
Четыре дня Павлик гостил у бабушки. А когда вернулся, обнаружил в своей комнате небо. Такое же голубое, как мамино платье на старой фотографии, где она еще не была мамой.
И тогда Павлик рисует звезды. Ему хочется засеять ими все свое маленькое небо. Он узнал о звездах из книжки, которую Виталик приносил из дома. Книжка была не Виталикина, а его папы, у которого таких книжек еще тысячи миллионов. Как и звезд на небе.
- Ты знаешь, сколько стоили эти обои?! Ты знаешь?! Зачем ты все всегда портишь?! – мама не видит неба, только Павлика и желтую краску.
Руки и щеки горят. По губам течет что-то теплое и противное. В комнату вбегает бледный папа, хватает маму в охапку. Павлику кажется, что папа тоже боится.
- Костя, зачем он? Зачем?!
- Ему же и пяти нет, дура!
Павлик еще четыре дня гостит у бабушки и рисует звезды на белой бумаге, совсем не похожей на небо.
***
- Бабушка, откуда берутся дети?
- Их приносит аист.
Бабушка отвечает механически, не поворачивая головы. Такая же пыльная и скрипящая как кресло, к которому приросла, она разочаровалась в жизни, похоронив свою лучезарную светловолосую девочку. Девочку, которую так и не смогла заменить мама Павлика.
- Ты могла танцевать, как и она. А вместо этого принесла в подоле, – лениво бросает бабушка, когда мама приезжает за Павликом.
- Не смей так говорить при моем сыне, - шипит в ответ мама.
***
- Мария Сергеевна, а что такое подол?
Павлик трусил две недели, прежде чем спросить у воспитательницы. Вдруг «подол» - это что-то неприличное? Как то слово на букву «б», которое ему показали на двери туалета. «Это значит: самая красивая!» -доверительно шептал на ухо Виталик.
Тогда губы обжигало снова и снова, а мама все плакала и кричала: «Так говорить плохо! Плохо! Плохо! Я этого не заслужила!» А он всего лишь хотел сказать маме, что она самая красивая, даже без голубого платья. «Надо предупредить Виталика,» - пронеслось у Павлика в голове, когда он падал на пол.
В это раз обошлось. Оказывается, подол есть у девчачьих юбок и платьев. Что, если мама, когда еще не была мамой, просто шла по улице в своем голубом платье, а аист случайно уронил Павлика в ее подол? И тогда ей пришлось нести его домой и становиться настоящей мамой.
***
К маме пришла подруга. Подруга красивая и пахнет фруктовой жвачкой. Она громко смеется и треплет его по волосам прохладной рукой. Павлик сразу понимает, что влюбился и хочет подарить ей все свои звезды.
Звезды хранятся в старом шкафу, где оседает все прошлое: его детские рисунки, папины рукописи, мамин кубок из тех времен, когда мама была вовсе не мамой и фотографировалась в голубом платье.
Шкаф высокий, и звезд не достать, даже встав на стул. Не достать, если не подлететь. Совсем немного. Павлик прыгает и хватает листы. Шкаф качается на неравных ножках и, вслед за звездами, вниз летит кубок. Звонко разлетается по полу, словно льдинки из сказки, которую недавно читала ему мама.
Павлик и сам леденеет, до самой макушки. Замирает, ждет, когда в комнату вбегут мама с подругой. Мама закричит, и тогда ее подруга поймет, что Павлик – плохой мальчик и его нельзя любить.
Но из кухни доносится мамин смех. Не слышали! Не узнали! Павлик сметает осколки: по углам, под стол, под кровать. Режет ладони. Хватает свои звезды и врывается на кухню.
- Выйди и зайди, как положено! - мама сразу перестает улыбаться, с усилием сжимает в кулак привычно замахнувшуюся руку. Павлик слушается.
Теперь он молодец. Теперь его хвалят. Даже дают конфету. Значит ли это, что все можно исправить, просто зайдя заново? Куда он должен вернуться, чтобы стать хорошим навсегда? Павлик дарит подруге заляпанные красным звезды.
***
Когда мама закричала, Павлик сидел на кухне и ел конфету.
- Ненавижу!
Она нашла то, что осталось от кубка.
- Зачем я тебя родила?!
Все лицо онемело.
- Лучше бы тебе не рождаться! Не рождаться! Никогда!
…а он ведь всего лишь хотел достать звезды.
***
Мама не заметила, что Павлик уже большой: он умеет двигать стул и открывать окно. Может тот аист, что уронил Павлика маме в подол, до их пор ищет его? И тогда, если полететь, вдруг аист его подхватит, чтобы отнести, куда надо?
- Павлик, что ты делаешь? Немедленно слезай – он не заметил, как мама вошла в его комнату. Странно, почему она не кричит, а шепчет? Нужно все объяснить, тогда мама не будет волноваться. И сможет снова надеть свое голубое платье.
- Я пытаюсь родиться заново. Но только так, чтобы получилось лучше.
***
©Allesier
