Я родился в 1971 году, стало быть, 14 лет, необходимых для вступления в комсомол, мне исполнилось в 1985-м. Я живо интересовался политикой, был вполне правоверным пионером, но ни разу не активистом, числясь физоргом класса, при этом нихрена не делал, и всем было по барабану. Про вступление в ВЛКСМ как-то вообще не думал, в нашем классе комсомольцев было человека два-три, и никакой зависти к ним я не испытывал. Это было время всеобщего пофигизма.
Как-то раз поздней осенью мы с приятелем остались мыть пол в классе. Учились мы во вторую смену, особо не торопились, так что, когда закончили, нам показалось, что в школе, кроме сторожа, уже никого нет. Мы решили побродить по тёмным коридорам, как вдруг из-за двери в один из кабинетов блеснул свет.
Движимые любопытством, мы заглянули туда. За партами сидело несколько ребят из параллельных классов, а за учительским столом гордо восседали несколько известных ещё с пионерских времён активистов обоего пола.
Мы собирались свалить, но нас окликнули:
- Ребята, вы тоже в комсомол? Что же вы опаздываете, заходите, садитесь.
Отпираться было неудобно, и мы зашли. Нам дали бланки заявлений. Основные сведения я заполнил быстро, но там, где надо было объяснить причины своего желания вступить в ряды ВЛКСМ, я слегка завис.
- Колян, ты почему в комсомол вступить хочешь? - спросил я приятеля.
- Да я вообще не очень-то хочу...
- Слышь, - я ткнул пальцем в спину сидевшей впереди меня девчонки из параллельного класса, имени которой не помнил, - что ты написала, почему хочешь в комсомол?
- Не скажу, сам думай, - обиделась девчонка.
Блин...
За учительским столом сидел Витёк Воробьёв, живший в соседнем подъезде. Он был на два года старше, но мы были немного знакомы по дворовому футболу. Я решился:
- Вить, а Вить, иди сюда, - громким шёпотом позвал я его.
Витёк подумал, медленно вылез из-за стола и направился к нам.
- Слышь, Вить, выручи, помоги написать, почему я хочу в комсомол, что-то ничего в голову не лезет.
- Ну, ты совсем офигел, чувак, - усмехнулся Витёк. Зачем пришёл тогда, если не знаешь?
- Ну, пожалуйста, хоть первую фразочку, - взмолился я.
- Хм... Напиши, что хочешь быть в первых рядах борцов за светлые идеалы коммунизма...
Я до сих пор не знаю, была это ирония, или Витёк серьёзно решил меня выручить. Подумав, я всё-таки написал именно так, от себя добавив, что ещё буду бороться с американским империализмом. Неожиданно снизошедшее вдохновение посоветовало добавить ещё про китайский гегемонизм, но я вовремя остановился.
Надо ли говорить, что Колян списал у меня всё, слово в слово?
Но ещё больше меня озадачила необходимость рекомендации двух комсомольцев со стажем. Где их взять? Придётся опять звать Витька...
- Вить, а Вить.., - опять зашептал я.
- Ну чего опять?
- Слышь, дай рекомендацию, а?
Витёк усмехнулся, вздохнул, вытащил из кармана свой комсомольский билет и заполнил бланк.
- Вить, а мне? - шёпотом попросил Колян.
Колян жил в другом доме, и Витёк его не знал, но, видимо, решив устроить аттракцион неслыханной щедрости, подписал и ему.
Осталось получить вторую рекомендацию. Ещё одну десятиклассницу из комитета комсомола я часто встречал в легкоатлетическом манеже, но она занималась в другой группе и едва ли помнила меня. Правда, мы входили в школьную эстафетную команду... Эх, всё равно другого варианта не было. Вот только как её зовут? Оксана? Света? Блин... Кажется, Света...
- Свет, а Свет, - зашипел я, но вдруг на мой призыв повернула голову совсем другая девушка из комитета. Её я знал только в лицо, а она меня, наверняка, впервые видела.
- Чего тебе? Рекомендацию?
- Если можно...
- Отчего же нет, можно, - неожиданно мягко сказала добрая Света, - и заполнила как мой, так и колянов бланк.
Пока мы возились с заявлением, вовсю уже шёл экзамен на знание устава, которого я, разумеется, в глаза не видел. Но когда мимо меня шёл на выход отстрелявшийся ботаник из параллельного класса, я увидел у него в руке маленькую красную книжицу. То, что нужно!
- Потом отдам, - прошипел я, выдёргивая вожделенный устав у него из рук.
Мы с Коляном судорожно начали листать крохотную книжку, стараясь в оставшееся время запомнить хоть что-нибудь.
Вскоре мы остались вдвоём против членов комитета. Я решил броситься на амбразуру первым и мужественно сел за парту перед учительским столом.
- Тэк-с, молодой человек, расскажите-ка нам о своём пионерском поручении, - явно издеваясь начал Витёк.
- Ну, это, я был физоргом в классе.
- Я читать-то умею. А что делал-то?
- Ну... в соревнованиях участвовал.
- В каких?
- В разных. Футбол, баскетбол... Эстафету за школу бегал...
- Вот я тебя где видела! - неожиданно вскинулась спортсменка Несвета, у которой я хотел просить рекомендацию, - предлагаю принять его, а то я устала и домой хочу.
- Погоди, мы ещё по уставу не поговорили, - вредный Витёк гнул свою линию. Скажи-ка, что такое демократический централизм?
Уфф, это я как раз запомнил.
- Это выборность всех органов сверху донизу, подчинение меньшинства большинству...
- Так, хватит! - это уже настоящая Света не выдержала. Всё, во вторник к трём часам собираемся в школе, форма парадная, не забудь пионерский галстук повязать. Тебя это тоже касается, - это она уже Коляну. Все свободны, всем пока.
В райкоме было уже неинтересно. Меня спросили, какие я могу назвать очаги международной напряжённости. Более лёгкого вопроса я и представить себе не мог.
Кстати, дата приёма у меня в билете - 29 октября. Те, кто был комсомольцем, должны помнить, что это особая дата.
Добавлю, что вскоре меня сделали членом школьного комитета ВЛКСМ (а с Витьком мы даже подружились), я потом много раз сам сидел за столом во время приёма и дал бессчётное количество рекомендаций, а ещё через месяц направили в городской комсомольский штаб, где я в итоге дохрюкался до почётной грамоты обкома комсомола, правда, дивидендов она мне не принесла. Карьеру делать не собирался, просто на меня свешивали разные поручения, не выполнить, или плохо выполнить которые было стыдно...
Как-то так.
©feldkurat
